— Впредь будьте более осмотрительны, гражданка Ковылина. Вам не следует посещать места с плохой репутацией. И воздержитесь от участия в незаконных деяниях, во избежание очередного задержания, — отчитывал меня капитан словно подростка. Будто я специально заглядывала в каждую подворотню в поисках злачных мест и, как только видела любую потасовку, бросала все дела, устремляясь туда. — При любом возникшем у меня вопросе по заведенному сегодня делу, вы будете обязаны явиться в отдел для дачи показаний немедленно, — угрожающе говорил капитан.
«Еще я к мужику по звонку не бегала. Да еще и к неликвидному», — окончательно расстроилась я.
— Все понятно? — рявкнул Вишневский, заметив, что я не его слушаю, а сижу в своих мыслях.
— Понятно, — вздохнула я. Неужели все красавцы грубияны? Почему они не могут быть строгими, сильными, но милыми? А главное, девочек любить.
***
Вся следующая неделя прошла достаточно спокойно. Я с головой погрузилась в работу, стараясь больше не думать о Вишневском, будь он неладен. Я напрочь отказалась носить неудобные платья, отдав предпочтение удобным костюмам и джинсам. Не красилась и убирала волосы в пучок, ведь мне больше не нужно было никого добиваться (хоть я толком и не попробовала). Егор Макарович оказался «не по девочкам». От мысли об этом меня охватывали жуткое разочарование и печаль. Такой мужик пропадал зазря.
Но забыть о Вишневском получалось плохо. Даже когда я сидела за рабочим столом и писала отчеты, я вспоминала его красивый стан и вздыхала над своей судьбинушкой. И почему мне так не везло в личной жизни?
В один из вечеров я тащилась домой с авоськой продуктов. Открыв квартиру и затащив внутрь пакет, я услышала странные звуки из соседней квартиры. Выглянув на площадку, я заметила, что у Ксюши была приоткрыта входная дверь. Кто-то всхлипывал.
— Есть кто дома? — крикнула я, толкнув дверь. Но ответа не последовало, и мне показалось это странным.
Я прошла в квартиру и увидела на кухне сидящую на полу Ксюшу, всю в слезах. Позади меня с грохотом захлопнулась дверь.
— Ну здравствуй, соседушка, — с ненавистью произнес Шурик. — Спасибо тебе, что сдала меня ментам.
— Не успел выйти, как снова руки распускаешь? — злилась я, глядя на заплаканную подругу.
Я не боялась Шурика. Он был на пол головы ниже меня и раза в два худее. Но опасалась его, ведь он все же был мужчиной. И, мало того, придурком.
— Я вас обеих сейчас жизни научу. Будете знать свое место, бабы, — угрожающе ударил он кулаком в стену.
— Да кто ты такой, чтобы меня учить? — возмутилась я, вставая в позу чайника. Так я казалась больше и грознее, занимая весь дверной проем. — Это тебя учить надо, недоросль. Нормальный мужик ни за что не ударит девушку. А ты что делаешь? Ксюш, пойдем отсюда.
Я подняла подругу, подхватив ее под руку, и повела к выходу.
— Она никуда не пойдет, — преградил мне дорогу ненавистный сосед.
— Да что ты говоришь, — передразнила я его. — Еще как пойдет. И ты мне ничего не сделаешь.
— Че ты свой нос суешь куда не следует? — все сильнее злился сосед. — Тебя кто просит вообще?
— Знаешь, драчун ты недоделанный, это не тебе решать, куда мне собственный нос совать. Ксюша моя подруга, а ты ее обижаешь. Что, себе равных найти не судьба? Нужно на беззащитную девушку кидаться? Да кто ты после такого? Слабак! — с ненавистью выплюнула я ему в лицо.
И тут случилось то, чего я совсем не ожидала: Шурик бросился в мою сторону. Я удачно увернулась, но стукнулась плечом о дверной косяк, отчего только сильнее разозлилась и толкнула мужчину в грудь.
