* * *
Анализ пули ничего не дал. Ни зацепки. Пуля-призрак. И ничего – вообще ничего – не произошло в День труда. Будто преступники тоже разъехались по пляжам.
Неужели все уехали из города?
Когда неделей спустя Люк поднимался в лифте, согнув пальцы крючком и придерживая чехол для одежды, в котором лежал отглаженный смокинг, от одной мысли, что через несколько часов ему идти на бал Музея Готэма, он почувствовал себя мерзавцем. Первый бал сезона – самый яркий и освещаемый в СМИ.
Но он шел туда по другим причинам и надеялся, что это принесет свои плоды, так как на прошлой неделе вор тоже никак не дал о себе знать. Но все может измениться, когда ему преподнесут на тарелке такой лакомый кусочек. Люк улыбнулся, и в это время двери лифта разъехались, открыв залитый солнцем коридор.
И сногсшибательную блондинку, которая шла ему навстречу.
Она была очень молода, на вид – лет двадцать, всего на несколько лет младше его. Увидев его, она резко остановилась. Люк взял себя в руки и слегка улыбнулся, вытянув руку, чтобы придержать лифт.
– Моя новая соседка? – спросил он, когда она с легкой улыбкой продолжила движение.
Да, сногсшибательная – это явное преуменьшение. Спортивный костюм не слишком скрывал длинные, стройные ноги. А тонкая спортивная кофта выдавала узкую талию. Когда она остановилась перед ним, он взглянул прямо в ее зеленые глаза и… Вау.
– Я уже думала, мы никогда не встретимся, – сказала она.
Голос у нее был низкий и невозмутимый. Ни намека на акцент, наверное, училась в Европе в школе-интернате. В Швейцарии, если бы ему пришлось биться об заклад. Она протянула ему загорелую руку с роскошным маникюром ладонью вниз – жест его мамы и других светских львиц Готэма. Будто бы никто не удивится, если он ее поцелует.
– Холли Вандериз.
Он предпочел рукопожатие и был удивлен мозолям на ее ладони. Наверное, она занимается по системе «Кроссфит». Несмотря на жакет с длинным рукавом, он все равно заметил аккуратный рельеф ее рук.
– Я знаю, кто ты, – сказал он, слегка улыбаясь.
Обычно девушки при этом краснели и начинали хихикать.
Она только чуть склонила голову набок, и с ней наклонилась копна золотых волос.
– Ну, у тебя есть преимущество.
Ни намека на улыбку или румянец. Интересно. Тогда он перешел к плану Б: плутовская улыбка.
– Люк Фокс.
Лифт начал пищать, упрямо настаивая, чтобы они или вышли, или зашли.
– Можешь отпустить.
Она сказала это таким тоном… Явно привыкла приказывать. И привыкла, что ей повинуются. Наверняка старые деньги. И, возможно, с ними в комплекте какой-нибудь титул Старого света.
Люк отпустил двери лифта, и они закрылись.
– Прости, что не зашел поздороваться. – Он приподнял чехол для одежды. – Напряженное выдалось лето.
Холли снова стрельнула убийственными зелеными глазами.
– Ты идешь сегодня на бал в музее?
Только по работе, подмывало его ответить, но Люк похлопал по чехлу для одежды.
– Как раз иду собираться.
Она подняла брови: темнее, чем ее светлые волосы.
– Тебе нужно три часа, чтобы одеться?
Люк подавил смешок.
– А если да?
– Тогда я могу занести тебе маски для лица, устроим вечеринку.
В этот раз Люк рассмеялся.
– А ты идешь?
Кивок.
– Советы для новенькой?
Не счесть. Первый. Никогда не ввязывайся в круг бальных завсегдатаев. Но скорее всего она была рождена и воспитана именно для этого. Что его, честно говоря, несколько разочаровало.
– Держись подальше от бара с морепродуктами после того, как приедет Жалкин Бруксфилд. Она берет креветку, а отходы кладет обратно. И так с каждой.
