– В бухте Сан-Паоло, рядом с Джампильери, – уточнил ее супруг, обращаясь к Доменико. – Вы ведь знаете, где это?
Все Андалоро утвердительно закивали.
– Да, в Джампильери, – продолжала синьора Мария, бросив гневный взгляд на перебившего ее мужа. – Высадился он и стал проповедовать Евангелие. И мессинцы так прониклись его учением, что пожелали познакомиться с Марией, матерью Иисуса, которая в то время еще была жива. И вот снарядили они в Иерусалим корабль с посланцами, среди которых был и сам святой Павел. А Богоматерь отправила мессинцам письмо, перевязанное ее волосами, – они и по сей день находятся в серебряной дарохранительнице, которую выносят во время процессии вместе со статуей Девы Марии. Вы понимаете, что это значит? Это значит, что Мессина – единственный город на свете, удостоившийся такой чести!
– Хороша, да? Никто не рассказывает всякие истории лучше, чем Мария. Она ведь еще и обучает ребятишек катехизису, – гордо прокомментировал дон Сальваторе, – в церкви Святого Франциска. Но вообще-то она домоседка!
– Правда в том, – вмешался вдруг Доменико, терпение которого лопнуло, в то время как Агата с еще большим напряжением вертела в пальцах свое ожерелье, – что я неверующий. Конечно, я позволяю жене ходить в церковь, крестил детей, причащаюсь и все такое, чтобы жена была спокойна, но не нужно рассказывать мне о чудесах, шествиях и тому подобном! Я прекрасно знаю, как живут и чем болеют бедняки! Я работаю в порту врачом на добровольных началах и два раза в неделю осматриваю эмигрантов. Вижу истерзанных людей, истощенных женщин с детьми, присосавшимися к их пустой груди, изможденных мужчин, оборванных стариков. И мне приходится пересиливать себя, чтобы выдать нужное заключение, иначе их не пустят на борт! Разве Дева Мария не видит эти страдания? Не видит этих оборванцев или разорившихся землевладельцев, так обнищавших из-за непомерных налогов, что они вынуждены покинуть родину и ехать в Америку? Они продают все, что только могут! А что делает для них церковь? Я настоял, чтобы Костанца получила светское образование в Швейцарском женском институте сестер Гонценбах, где обучают по новым педагогическим принципам: там занимаются рисованием и иностранными языками, а не читают сказки из Библии. Я не хотел доверять образование своей дочери… – распалялся он, но тут Агата прервала поток его красноречия.
