– Да уж прямо скажи, что собираешься выйти замуж!
– Я бы вышла… за достойного человека.
– Может, ещё и детей собираешься завести!
Степень презрения к такой перспективе отразилась в решительном жесте, которым редакторша вернула пенсне на место.
– Я хотела бы иметь много детей!
В молчании, которое повисло в кабинете, из дверей которого сотни номеров «Третьего пола» отправились в широкий мир со своей миссией, выразилось всё ошеломление, вызванное такими кощунственными словами. Дерзость ответа заставила Иду затаить дыхание, а глаза её наполнились неизбежными слезами. Ни за какие блага мира не призналась бы она в том, что так спокойно, не краснея, произнесла Клара, но её девственное сердце смятённо затрепыхалось. С опаской она посмотрела на фройляйн Поль.
Но фройляйн Поль нимало не смутилась, она привыкла к сражениям, в которых продвигалась вперёд дюйм за дюймом.
– Я забыла, – мягко сказала она тоном снисходительной уступки, – что ты ещё так молода. Ты ещё во власти традиций и инстинктов молодости. Выйти замуж было, да и остаётся до сих пор, венцом желаний всякой женщины, а она сама всегда рассматривалась обществом лишь как устройство для продолжения рода. Слишком мало времени прошло, сознание не может измениться быстро, потребуется работа не одного поколения. Но даже и сегодня можно различить зарю нового дня. И я верю, что, несмотря на патриархальные устремления, в которых ты сейчас созналась, твои глаза достаточно зоркие. Я не корю тебя, дорогая, тебе просто нужно многому ещё научиться. Ты ещё не осознала, насколько дух, разум выше тела. Нельзя ожидать, чтобы ты уже сейчас поняла, что инстинкты надо обуздывать, чтобы они не препятствовали развитию нашего интеллекта. Мужчины чуют в нас соперников себе, поэтому стараются удержать нас в рамках, указывая нам на место, якобы нам подобающее, а место это, конечно, у их ног. Метод, который они избрали для достижения своей цели, – это притворное обожание. Если мы пытаемся подняться, они не дают нам это сделать, удерживая в своих объятиях. Если хотим заговорить, закрывают нам рот поцелуями. Они называют нас своими богинями, но когда мы требуем права голоса, они отсылают нас в детскую поиграть в живых кукол.
Она остановилась перевести дух. Но прежде чем изумлённые слушательницы имели время спросить себя, существовал ли когда-нибудь мужчина, который осмелился вести себя подобным образом с фройляйн Поль, она продолжила:
– Два качества свойственны любому мужчине – деспотизм и жадность. Из-за того, что он не хочет поступиться и крупицей своей власти, он не даёт нам выйти из мрака на свет. Из-за того, что ему нужна прислуга, он не позволяет нам оставить кухню и пойти в лекционный зал. А по какому праву, спрошу я вас? Почему одна половина человечества сочла себя вправе указывать другой? Разве справедливо общественное устройство, при котором один пол определяет судьбу другого? Довольно! Нами повелевали достаточно долго, настало время решать нам самим!
Она опять остановилась, задохнувшись от негодования.
– Подумай об этом, дорогая, – она неожиданно вернулась к обычному тону. – Я не сомневаюсь в тебе, ты не захочешь оставаться среди рабов. Тебе нужна атмосфера университета, чтобы свободно дышать. Как алмазу требуется огранка, так тебе – высшее образование, чтобы стать самой собой.
Клара молчала, она была слишком взволнована, чтобы ответить. Фройляйн Поль могла говорить убедительно, и девушка была тронута.
