– А как же нормативы и все прочее? – спрашиваю у него.
– Поставлю, – говорит, – Не мозоль глаза, иди садись, отдохни.
Что делать-то? Пошел я в итоге на скамейки. Подхожу, а там Димон сидит и улыбается во всю рожу. Сел я, короче, рядом с ним.
– Че ты сидишь здесь? – спрашиваю я у него.
– Потеть, – говорит, – не хотел. Девушкам это не нравится.
– Ничесе ты неженка! – говорю. – А как ты физрука уломал-то?
– Ты хотел сказать: «Вежливо попросил». Я подарил ему чай и плитку шоколада.
– Че ты брешишь. Где ты их взять-то успел?
– Попросил Ниночку из одиннадцатого класса слетать в магазин.
«Ниночку, фу, вот дает». И главное, я сразу понял, что слетать – это как бы в прямом смысле, а не, типа, быстро сходить или сбегать.
– А ты чем, Евгений, занимался? – спрашивает он меня опять своим вычурным, противным голосом.
– Пытался сверхспособность у себя найти. Видать, нет её у меня.
– Жалко мне тебя, – говорит он сердобольный такой. – Если ты что-то хочешь узнать про свои сверхспособности, то тебе надо обязательно сходить к Татьяне Павловне.
– К кому, к кому? К физичке, что ли?
– Да, – говорит и рьяно так кивает башкой.
– И на фига?
– Ты хотел сказать: «Зачем»? Потому что она знает, какие сверхспособности есть у каждого человека.
– А ты к ней, че, ходил уже, что ли?
– Да, вот на этой перемене сходил.
– Ну, и какая у тебя способность?
Как я это спросил, лицо его сразу стало шибко заинтересованное и довольное, аж опять рубануть по нему захотелось.
– Обольстительность, обоятельность, обходительность, знаток футбола, ум, большая сила и еще несколько менее важных, – говорит он и загибает свои холенные пальцы.
Я сижу и пялюсь на него. Бабник, значит, умник, качок, футболер и еще какой-то.
– А не многовато ли? – спрашиваю.
– Нет, у многих еще больше.
– Ты че прикалываешься?
– Ты хотел сказать: «Шутишь»? Нет, я говорю серьезно.
– Мда, а мысли там читать или еще че в этом же роде, многие умеют?
– Если я не ошибаюсь, то да, многие.
– Летать тоже?
– Да.
– Предметами управлять?
– Да.
– Телепортироваться?
– Да.
– И все сильные теперь?
– Да.
«Ну зашибись!», – думаю. У всех по пять, десять, двадцать штук способностей, а у меня ни одной.
– Ну и че, когда я могу к физичке этой сходить?
– К Татьяне Павловне? К ней можешь прям сейчас идти.
– А ни че, что у нее урок?
– Нет. Она отменила все уроки на сегодня и проводит консультации по сверхспособностям.
«Точно мозги набекрень у всех посъезжали, – думаю. – Уроки вон уже отменяют».
– Ты че, серьезно?
– Да.
– А директор что? Ей по фиг, что ли?
– Ты хотел сказать: «Все равно». Нет, она сама разрешила и первая проконсультировалась.
Я полностью опупевал в тот момент времени. Что б наша-то деректриса, да и занятия отменила. Она уж лучше, наверное, жабу сожрет или тухлую рыбёху схавает. А тут на тебе.
– Ладно, Евгений, я отлучусь в уборную, – говорит мне Димон так официально, типа, собрание у нас здесь на скамеечках какое-то.
– Ага. Мог бы и не говорить. Иди давай, не промахнись там, суперметкий.
– Спасибо, Евгений, – говорит он серьезно так, типа, не замечает, что я его подкалываю. – Удачи тебе в твоих начинаниях.
– Ага, и тебе не хворать.
Ну и пошел он к физруку. Подошел, значит, к нему, а тот че-т заулыбался сразу, обрадовался даже, руку ему пожал, по плечу похлопал, еще раз руку пожал. Потом еще махал Димке, когда тот уходил. «Что происходит в этом безумном мире?» – подумал я.
И вот, сижу я там один и размышляю: «Что мне реально идти к этой карге и спрашивать про эти дурацкие сверхспособности? А вдруг у меня их нет. Че делать тогда? Да нет, должно же что-то быть, раз у всех есть.
