Мне повезло: Ирина сидела возле трельяжа, подсвеченного теплым красноватым светильником, и наносила на лицо крем.
- Мам, выпьем по рюмочке, - предложил я и подкрепил аргументацией. - Вечер вышел нервный для тебя и для меня. Будет на пользу перед сном.
- Саш, не слишком ты увлекаешься такими напитками? – отложив баночку с кремом она повернулась ко мне. – Твой папа пил только хорошие вина и нечасто.
- Да, знаю. Я не во всем похож на него. Особенно внешне непонятно в кого пошел. Какой-то, увы, жалкий уродец. Меня, наверное, никогда ни одна девушка не полюбит, - я устроился на диване. Придвинув табуретку, поставил два винных бокала, бутылку «Гарнес», рядом уронил коробочку с сигаретами.
- Что ты такое говоришь? Ты взрослеешь и хорошеешь с каждым днем. Правда, мне на тебя приятно смотреть, - наверное сейчас она была откровенна и смотрела на меня с милой улыбкой, украшавшей ее губы и большие серые глаза.
Затем подошла и присела рядом. Разрез легкого халата разошелся, обнажая ее бедро. Я старался не смотреть на эту соблазнительную прелесть. Как же хотелось ее потрогать там!..
- Ели очень честно, ты бы могла полюбить такого как я? – спросил я, наливая янтарный напиток в бокалы.
- Я тебя и так люблю, - она рассмеялась.
- Но это другое. Я имею ввиду, полюбить такого не… - я подбирал слово, чтобы не слишком обидеть себя, - …не слишком приятно парня как я, полюбить как мужчину?
- Но это глупый вопрос, - она действительно смутилась, и рука ее сама взяла бокал.
- Давай немножко пооткровенничаем? Тебе не нравятся такие молодые мальчики? Лапин интереснее, да? – я поднес бокал к губам и втянул носом аромат крепкого напитка.
- Нет, мне нравятся мужчины моложе, чем Лапин. Наверное, в моем возрасте молодость начинает приобретать большую ценность и влечет к ней. Но Павел Иосифович очень хороший человек. Он помогает нам, и я теперь во многом с ним связана, - она отпила несколько глотков.
- Хочешь скажу кое-что по секрету? – когда она с опаской кивнула, я продолжил: - Мы с Наташей говорили на эту тему. И Наташа, и я очень не хотим отдавать нашу маму Лапину. Зачем он тебе нужен? Разве нельзя обойтись без него? Почему думаешь, что я не могу стать настоящим мужчиной для нашей семьи и решать все насущные вопросы? Мне скоро восемнадцать.
- Саш, ты очень молод. Многое не знаешь, многое еще просто не можешь. Я обещаю, - она положила мне на руку свою нежную, теплую ладонь, - буду вводить тебя в курс всех наших дел. И постепенно все, что тебе по силам, ты возьмешь на себя. Все, что сам пожелаешь.
- Да, я хотел бы скорее стать настоящей опорой семье. А ты… - я отпил глоток, - целуешься с Лапиным?
- Какой нехороший вопрос, - она покачала головой. – Почему ты об этом спрашиваешь?
- Потому. Потому, что ревную тебя к нему, – я подсел ближе, взяв ее руку и заглядывая в глаза. – И Наташа тоже.
- Давай не будем об этом сейчас. Тем более на ночь. Позвал меня расслабиться под коньячок, но говоришь на такие тревожные темы… - она отпила большой глоток и поджала губы.
- Прости. В самом деле, зря этим беспокою. Попробуй эти сигареты, - я открыл жестяную коробку.
Она взяла одну как-то безразлично разглядывая, а я подсуетился, принес ее мундштук и спички. И решил сменить тему.
- Представляешь, я совсем не помню наш дом в Москве. Что творится с моей головой, - для вида я сжал виски ладонями. – Может это и к лучшему, что я не помню своего дурацкого прошлого, когда был точно какой-то овощ, и меня все презирали.
