Герольд замолкает. У меня в глазах начинают собираться слезы. Фашист непрошибаем. Мне и вправду нечего ему предложить.
— А вот читать мне - это что-то новое, — мужчина улыбается шире, и надежда оживает в моем сердечке, — У меня к вечеру устают глаза, и мне не нравится слушать аудиокниги, начитанные монотонным голосом... Хорошо, я дам тебе шанс, Эвелина. Роджер покажет тебе комнату. Твоя задача жить так, чтоб я тебя не видел и не слышал, пока сам не позову.
Радость затапливает. Облегчение рвется выдохом.
— Я не буду вам мешать, обещаю. Стану тише воды, ниже травы. Привидением. Не переживайте, я не подведу.
Герольд молча машет мне рукой на выход. Я пячусь, как рак, и повторяю "Спасибо!". Уже в коридоре думаю, что мама меня конкретно подставила. Пусть я добилась того, что Штрайман оставил меня в своем замке, но выбить из этого сухаря деньги на университет — из области фантастики.
Я же надеюсь, мама меня послала не как проститутку в его дом, считая, что я телом буду добиваться от него подачек?!
Отгоняю порочные мысли. Мама бы так не поступила! Тем более Герольд старый мужик! А мне восемнадцать.
Но все-таки странно! На что мама рассчитывала, отправив меня в дом постороннего взрослого мужчины...
***
Моя новая комната выглядит приветливо и уютно. Проглотив все обиды, я настраиваюсь на предстоящую учебу. Принимаю душ, переодеваюсь в чистые вещи и спускаюсь в поисках еды. Иду бесшумно, крадучись, добираюсь до кухни. Иду на запах еды.
По пути восхищаюсь богатой обстановкой. Эксклюзивными декорациями: торшерами, бархатными банкетками в углах, высокими вазами с композициями из сухоцветов, картинами на стенах с подписями именитых художников. Каждая мелочь в замке продумана и занимает свое место. Кажется, если случайно что-то сдвинуть или поправить, нарушится идеальная картинка. Или сработает сигнализация и прибегут слуги все возвращать на место.
При колоссальной роскоши и дизайнерской затеи, общая картина интерьера впечатляет, но выглядит пустой. Одинокой, что ли. Не хватает видимости присутствия людей. Нет нелепых фотографий, огромный холодильный шкаф на кухне без магнитов, в гостиной диван кажется нетронутым, а подушки смотрятся так, словно их только вчера привезли и разложили. У плиты хлопочет женщина в серой форме. Средних лет, с волосами, убранными под белоснежный чепец. В доме Штраймана царит стерильность, при которой хоть операции проводи.
Я привыкла жить в хаосе. Мы с двумя сестренками и мамой, когда собирались с утра на учебу, смеялись так громко от шуток и приколов, что дрожали стены. Я знаю, что такое большая счастливая семья и каково это быть любимой дочерью. Пока был жив отец, в нашем доме нас с сестренками баловали и целовали каждый день. После его смерти мама отходила долго. Как и мы с Джемой и Сали.
Спустя годы мы смогли оправиться от горя. Осталась гнетущая тоска, которая возникает каждый раз, стоит вспомнить папочку. Но в целом, мы научились жить заново. И мама старается нас любить и радовать в силу своих возможностей. Поэтому для меня тишина и стерильная чистота в доме немца кажутся угнетающими. Давящими на психику.
Да уж, я себе не завидую! Жизнь в замке фашиста будет подобно заключению в золотом аквариуме, где я лишь бесславная рыбка.
3. Глава 3
Утомленная дневными скитаниями, после ужина я отключаюсь мгновенно. Чистая хрустящая простынь приятно убаюкала усталое тело. Герольд выделил мне комнату в самом дальнем крыле замка.
