– Так что ты здесь делаешь? – спросила Надя.
«И почему у тебя в друзьях транавийский маг крови?»
– К этому привели несколько опрометчивых решений, – сказал Рашид.
– Я отомстила, – как ни в чем не бывало сказала Париджахан. – И при транавийском дворе теперь на одного славку меньше.
– Почему ты не вернулась в Аколу? Почему осталась здесь?
– Я не хочу иметь ничего общего с семьей, которая не стала мстить за смерть своей дочери. Транавия не должна выиграть войну, – со злобой произнесла девушка. – Пусть они сидят в своей стране. Им нельзя позволять расползаться по миру.
Надя потеребила четки, выискивая бусину Вацлава, бога истины. И тут же почувствовала недоумение, когда он подтвердил, что они говорили правду. Даже транавиец.
– Но это не объясняет, что здесь делает он, – сказала Надя, указав на Малахию.
– Я – загадка, – насмешливо ответил Малахия. – О тебе ходили слухи по обе стороны от границы, towy dzimyka. Что в Калязине появился клирик, который спасет свою страну от нашествия транавийцев.
По телу Нади пробежал озноб. Она не понимала, шутил он или нет.
– Что?
– В Транавии прекрасно знают о твоем существовании. Думаешь, зачем Верховный принц – выдающийся военный тактик – напал на монастырь, завоевание которого не давало никакого стратегического преимущества? А раз знают в Транавии, то и в Калязине это у всех на устах.
Малахия говорил что-то еще, но Надя пыталась осознать то, что он сказал.
– Так вы втроем пришли сюда… из-за меня?
– Разве ты не чувствуешь себя от этого более важной? – Он вновь насмехался над ней.
Надя вздохнула.
– Да, мы услышали о тебе и пришли сюда, – подтвердила Париджахан. – Я не верила, что из этого что-то выйдет, но вот ты здесь.
Становилось ясно, что не обошлось без божественного вмешательства, но Надя все равно считала, что тут было что-то не так. Словно она оказалась на перепутье и выбрала не ту тропинку. Вряд ли ей предназначено помогать еретику. Она отказывалась в это верить.
– Мне нужно время, чтобы все обдумать… и помолиться. – Надя поскоблила ложкой остатки каши. – Вы уже решили, как попасть в Транавию?
– Ты же не серьезно? – спросила Анна.
– А у нас есть выбор? – парировала Надя.
– Они еще ничего не придумали, – не дав Рашиду сказать ни слова, выпалил Малахия и громко захлопнул книгу заклинаний. – Иди молись, – добавил он, вложив в последнее слово все свое презрение. – Попроси богов совершить невозможное.
Тропинка между деревьями вывела Надю к небольшому полуразрушенному каменному алтарю. От него остались лишь скамейка и резная скульптура Алёны, которую намеренно изобразили весьма двусмысленно. На улице царила тишина, ранние утренние лучи пробивались сквозь ветви деревьев и освещали фигуру богини так, словно она втягивала солнечный свет. Усевшись на скамью, Надя скрестила ноги.
Девушка стянула четки через голову и провела пальцами по бусинам. Ей хотелось собраться с силами и попытаться смириться с потерей дома и друзей. Надя чувствовала, как изнутри пожирала пустота, стоило ей подумать об обители или о Косте. Где она будет, когда боль от потери наконец настигнет ее? Сможет ли там уединиться, чтобы справиться с этим?
Слишком часто бессонными ночами Надя мечтала узнать хоть что-то о своих родителях. Все, что ей рассказали, – ее мать была одержима мыслью, что ее нерожденного дитя коснулись боги. Как говорил Отец Алексей, та появилась на пороге обители на девятом месяце беременности и после родов задержалась только лишь для того, чтобы наречь дочь Надеждой.
