Арес вгрызается в мои губы. Резко. Грубо. Бешено. Порывистый бросок хищника. Я даже не успеваю осознать, когда и как он приближается настолько близко. Просто в один миг кислород оказывается напрочь перекрыт.
Грудь горит, будто под ребрами разливается жидкий огонь. Впечатление, словно мои кости плавятся. Разум моментально отключается. Колени слабеют и подгибаются. Тут легко рухнуть вниз. Однако сильные руки обвиваются вокруг моего тела. Держат на поверхности, не позволяют нырнуть во тьму.
Я задыхаюсь. От его наглого и жесткого рта. От дерзкого языка, который вламывается между губами, одержимо врывается вглубь, помечает неистовым огнем. Я погибаю. Но дьявол раздери, такое чувство, точно впервые дышу. Живу, как никогда прежде.
Это не поцелуй. Атака. Нападение. Борьба. Крайнее насилие. Но я не могу и не хочу ему противиться. Сдаюсь и подчиняюсь без тени сопротивления. Растекаюсь под напором дикости.
Арес берет меня. Яростно и мощно, вбивается внутрь, не спрашивая никакого разрешения. Овладевает мною безраздельно.
— Ночью продолжим, — выдыхает практически беззвучно, вдруг отрываясь от моих губ, а после медленно разворачивает спиной к себе.
Проклятье. За нами наблюдали. Дурман разом выветривается из головы. Сразу узнаю Роберто Романо, а рядом с ним вижу мужчину постарше. Его темные волосы тронуты сединой. Глаза пылают опасностью, губы кривятся в ледяной усмешке. Убийственная смесь жара и холода, присущая прирожденным палачам.
— Рад, что зашли на огонек, — говорит он по-русски, практически без акцента, лениво растягивая слова.
Я на взводе. Но слабость показывать нельзя. Поэтому я растягиваю губы в милой улыбке, выдаю что-то по-итальянски, сама вряд ли осознаю смысл сказанного, выбираю рядовую формулу вежливости.
Арес обнимает меня. Мускулистая рука держит крепко. Властно. По праву хозяина. И сейчас я совсем не против такого расклада.
— Сальваторе, — представляется седеющий мужчина, переходит на английский: — Ты можешь называть меня «Тото».
— Приятно познакомиться, — продолжаю улыбаться, ощущая себя последней идиоткой и плохо представляю, как смогу использовать подобное сокращение для человека с лицом хладнокровного психопата.
— Молодец, мальчик, — теперь он обращается к Аресу. — Я всегда знал, если у тебя и появится женщина, то именно такая. Гордая. Красивая. Достойная. Надеюсь, не станешь держать зла на Бобби за его дурацкую шутку.
«Бобби» означает «Роберто»? Речь идет про мой похищенный кулон?
— Одна семья, — бросает Арес.
Что? О чем он сейчас?
Мы проходим к столу, который накрыт в центре зала. Некоторые места уже заняты, некоторые ждут гостей. Однако других компаний тут нет, лишь наша.
Официанты подают спагетти с морепродуктами, блюдо щедро сдобрено оливковым маслом, чесноком и петрушкой. В соусе также улавливаю ноты белого вина. Рядом возникает новая тарелка, хотя и к первой едва успеваю притронуться.
— Паста по-генуэзски, — произносит Арес.
Я рассеянно киваю. Наблюдаю, как стол стремительно обрастает новыми позициями. Салат с моцареллабуффало. Особенный сыр, который варят в Кампании из молока средиземноморских буйволиц. Моллюски. Лобстеры. Кальмары. Мидии. Королевские креветки. Спагетти с черной каракатицей. Глаза разбегаются от такого выбора. Но я не чувствую никакого голода. Пробую исключительно из вежливости.
За столом царит приветливая атмосфера. Минимум наигранности. Все выглядит искренне. Меня представляют присутствующим по ходу вечера. Тут очень много женщин и мужчин, еще есть несколько детей. Ведется оживленная беседа. В основном звучит итальянский, но очень часто кто-нибудь начинает переводить мне отдельные фразы на английский. Иногда даже сам Арес. Можно сказать, все говорят одновременно. Обо всем. Разговоры на вольные темы.
