Когда наступили 90-е, папа, умело используя властный ресурс, быстро разобрался, что сулит поголовная ваучеризация с последующей повальной приватизацией и акционированием. Он через директоров подведомственных предприятий стал скупать ваучеры и акции у работников этих предприятий, обалдевших и обезденежевших от стремительно свершившейся капиталистической революции, и вскоре стал владельцем, а точнее, совладельцем с себе подобными, «заводов, газет, пароходов», с внедрением в богатства земель, морей и рек. Оба, папа и сынок, с пафосом выбросили свои партбилеты, чтобы без всякого ненужного обременения вступить в новую, капиталистическую жизнь. Папа вошел в число учредителей нескольких ООО, наплодил от этих «О» всевозможных «дочек» и «внучек» и стал жить-поживать да добра наживать, потому что еще остались люди, которые не разучились работать и которым было все равно, на кого работать. Шли годы, семейка богатела, все у папы было схвачено, «крыша» надежная, налоговая прикормлена, большие городские и областные чиновники, милицейские начальники и прочие нужные люди почитали за честь быть приглашенными в папин загородный замок по случаю торжественных дат, а также и без этих случаев, а так, попариться в баньке, «принять на грудь» с устатку, а заодно и «порешать вопросы». Бандитский беспредел 90-х Васино семейство не коснулся благодаря широкой папиной спине, а точнее, его «крыше».
Но жизнь – тельняшка. За белой полосой пришла черная – в 98 году умер папа и грянул дефолт. Сынок, с рождения привыкший жить за папой, как за стеной, растерялся. Растерялся сам и растерял то, что нахапал папа, потому что папины подельники по части учреждения всех этих «мамок», «дочек» и «внучек» быстро поняли, что сынок, который толком ничего не знает и не умеет, им и на фик не нужен, и поступили с ним просто по-хамски, то – есть, просто выкинули его из всех учредительных документов, а доли, которые он должен был унаследовать, поделили между собой. Ему бы в суд пойти да отстоять свое, кровное, нажитое непосильным папиным трудом, но он умел только хамить, а в суде это не прокатит. И остался он ни с чем. Замок, машину, катер, гараж, лодочную стоянку и прочее имущество, движимое и недвижимое, пришлось продать, потому что содержать все это было не на что. Выяснилось что личные папины деньги хранились на счетах, оформленных на каких-то дам, очевидно, папиных любовниц – не предполагал он так внезапно уйти из жизни. На вырученные деньги купил Вася «двушку»– «хрущевку» и подержанную «Калину», остаток приберег на черный день. Настоящую цену всей папиной движимости – недвижимости никто не давал – у богатых замки, катера и «мерсы» уже были, а не очень богатым они были не нужны. И разошлось это имущество за бесценок между папиными компаньонами и то только из уважения, как они выразились, к светлой памяти Васиного родителя. Мало того, в своей безграничной щедрости они пошли еще дальше – предложили Васе место вахтера в одном из своих офисов, поскольку прежнее его место работы накрылось медным тазом по причине революционных преобразований. А ведь мы еще забыли сказать, что ко времени, когда черная полоса накрыла нашего героя, он был женат и имел взрослую дочь. Обе, и жена, и дочь, были дамочками амбициозными и к скудному существованию абсолютно неприспособленными. По мере своих дамских сил и мерзопакостного характера они старались, как могли, чтобы Вася понял, какая он жалкая, ничтожная личность, раз им, невинным овечкам, приходится страдать в «хрущевских» хоромах и жить на вахтерскую зарплату.
