Таня научилась зеркалить, строить невидимые кирпичные стены и возводить огненные круги вокруг себя, опять же невидимые. С этой волшебной книги начали происходить забавные метаморфозы в школьной жизни Тани и дома. Об истоках которых знала только Таня. И это её дико веселилоо.
Учителей будто бы Таня перестала интересовать, как только звучал звонок на урок. Ей хватило месяца, чтобы овладеть техникой «ограждение стеной». Мысленно она выстроила кирпичную стену, выкладывая кирпич за кирпичом, промазывая каждый цементом. Такая стена находилась на каждой парте в каждом классе. Теперь Таня контролировала процесс ответа на уроке. Готовилась, поднимала руку и блистала ответом. В дни, когда не поднимала руку, уверено сидела, зная, что стена её защитит. Было дело, прячась за своей воображаемой стеной, списывала, что не могла себе позволить раньше. Таня открыла для себя новый школьный мир, где были шпаргалки и управляемые оценки.
Дома Таня пользовалась двумя другими техниками. Первая – это выставить зеркало перед собой в момент, когда кто-то агрессирует в твой адрес. Этот кто-то была мать, которая не понимала в такие моменты, что происходит. Обычно разворачивалась и в недоумении уходила. Интересно, что предъявить дочери она ничего не могла. От того ссылалась на подростковый возраст и в целом дебильное поколение.
Второй метод – горящий круг вокруг себя, Таня применяла реже, в крайнем случае, когда мать хваталась за карательный инструмент – сетку. Таня не всегда успевала выставить воображаемое зеркало, на это уходили силы и время. Во время порки Таня «разжигала» огонь на мысленно очерченном круге, порка заканчивалась намного быстрее, у матери начинали болеть руки, затем голова и она оставляла Таню в покое.
Только с одним наказанием Таня не могла справиться с помощью приобретённой сверхспособностью. Это молчание матери. Начиналось молчание внезапно, без какого-либо пояснения. Тане нужно было догадаться самой, что же такое она натворила, покаяться и ждать милостивого прощения. Сложно догадываться и пытаться угадать, ведь мать не отвечала на вопросы и не принимала покаяния. От того молчание с каждым разом длилось всё дольше и дольше. И вроде живи, и радуйся, но лучше получить сеткой по спине, лучше, чтоб мать наорала и обозвала, чем молчать и жить в доме, где звук исходить только из телевизора.
Телевизор тоже являлся одним из видов наказания, его нельзя было смотреть, но мать об этом говорила, говорила сколько, например, месяц. И Таня жила, спокойно отбывая наказание. При молчании Таня просто не знала – можно ей смотреть телевизор или нельзя, на всякий случай при матери к нему не подходила. В целом при таком виде наказания Таня не знала, что именно ей можно, а что нельзя. Можно отрезать кусочек сыра или колбаски или отбывающим наказание можно есть только суп. А печеньки можно взять, а если можно, то сколько. Не дай бог закончиться шампунь или начнутся месячные, как попросить купить необходимое. Молчание – самое жуткое наказание, которое Таня вспоминает с содроганием по сей день.
В библиотеке Таню знали с младших классов, от того Марина Леонидовна, местный библиотекарь о книжных вкусах Тани знала и часто подкидывала что-то новенькое для чтения. В те годы появилась Донцова, её книги разлетались, как горячие пирожки. Таня прочла много рассказов под авторством Донцовой, ровно до тех пор, пока не появился Акунин с его Эрастом Петровичем Фандориным.
