– Ага. – Согласился я.
– А знаете, как я себя попросила постричь? – уже по выходу из салона спросила она. Я же, конечно, этого не знаю и говорю: нет.
– Говорю мастеру: «Вон видите того несмышленого типа. Так вот, он у меня мечтатель. Подстригите меня так, чтобы он обо мне только мечтать мог». И знаете, что он мне ответил? – всматриваясь в меня, спросила рыжая. А я и ответить сразу не могу, так я одновременно приятно удивлён и озадачен её словами, содержащим в себе такой волнующий меня беспорядок мыслей, где она даёт мне столько надежд, что аж ноги подгибаются от счастья.
Но отвечать надо, и я спрашиваю её: Что?
– Он через зеркало смотрит на тебя и говорит мне: «Вам в таком случае необязательно подстригаться». – Рыжая делает паузу и вслед за этим спрашивает меня. – И ты знаешь, что это значит? – спрашивает она меня. – Сволочь этот твой стилист, вот что это значит. – Вот так знаю я, что это значит, правда только про себя. А вслед за этими знаниями меня вдруг посетило взбудоражившее меня подозрение. – Так она что, не стриглась? И тогда за что с меня слупили столько денег? – в волнении задался я вопросами и тут же получил ответ на них. И не от рыжей, а никогда не догадаетесь, а от того самого стилиста, кто таким возмутительным для меня образом, настраивал рыжую против меня. И понятно, что это мне только вообразилось.
– А за твою неграмотность и слепоту в деле стилистики. – До чего же противным голосом мне ответил этот стилист, явно запавший на рыжую и, решивший расстроить наши отношения. – Я мол, готов бросить ради неё свою стилизованную жизнь мастера причёсок, и даже забыть о своих в обтяжку кожаных штанах, чтобы эту вашу связь, вызывающую у меня диссонанс в голове и штанах, окончательно расстроить. – Прямо возмущал мой дух на ответную откровенность этот стилист. И я теперь не сомневаюсь в том, что за этим, предъявленным мне к оплате счётом, стоял именно этот негодяй, решивший прогнуть меня, записав к оплате такой неимоверный счёт.
– Сейчас он увидит эти, ни в какие разумные рамки не укладывающиеся цифры и начнёт возмущаться. – Посмеиваясь себе в подмышку, рассудит на мой счёт этот, полный подлости и коварства стилист. «Как всё это понимать?! Да что это ещё за издевательство такое?! Да я за такие деньги весь салон мог бы купить! С ума сойти. В общем, как хотите, а я платить не буду». – Заявлю я вот так, по мнению стилиста, в результате чего окончательно роняю себя в глазах рыжей, увидевшей меня в своём истинном свете, прижималы и крохобора. А то, что я при первой встрече проявил себя с другой, совсем не с мелочной и отчасти безрассудной стороны, то всё это было притворство, чтобы её ввести на свой счёт в заблуждение.
Ну а стилисту только этого и надо. И он, как бы случайно услышав этот наш разговор на повышенных тонах, подходит к стойке администратора, и так, за между прочим, зевая, интересуется, что здесь произошло. А администратор ему объясняет, что вот этот крохобор и ничтожный из всех кого она видела, даже не человек, а одно название, и ей даже не понятно, как эта прекрасная девушка обратила на него внимание, отказывается оплачивать его работу. Стилист со скучающим и независимым видом смотрит на меня, как будто в первый раз видит и как бы одним своим носом уточняет у администратора: Вот эта амёба, что ли? – А администратор расплывается в улыбке и по особенному соглашается с ним. – А я-то всё не знала, как его назвать, а вы, Вивьен Оскарович, как всегда в точку заметили.
