В такие минуты мозг отключался, оставались только чувства. Я вдыхала родной запах, слушала завораживающий голос и биение его сердца. Однажды это сердце дало сбой. Он лежал в реанимации под капельницей, а я не могла уйти домой, впервые увидев его беспомощным. На следующий день была в палате, куда его перевели накануне. «Я живу, детка!» – тихо сказал он, увидев меня. Жизнь продолжалась. Наше прошлое – неудачные отношения в семьях, потери, хронический стресс – отложило отпечаток на здоровье. Это еще больше сблизило нас и заставило ценить каждую минуту, проведенную вместе.
И вот гром. Страшная болезнь. А ведь только начали жить. Дети взрослые. Самостоятельные. Коварная болезнь вторглась в жизнь неожиданно. Почему это случилось со мной? Что я делала не так? Все эти вопросы теснились в голове, как рой пчел, не давая покоя днем и ночью. Болезнь запустила во мне удивительный процесс самопознания. Мне предстояло познакомиться с собой, выявить тот механизм, который запустил в тело эту страшную болезнь. Все было впереди: открытия, сумасшедшее количество литературы. А пока нужно было сделать самое разумное и трудное – поверить врачам и пройти все этапы традиционного лечения.
До пятидесяти семи лет я не знала ничего о болезнях. Свое состояние считала нормой и не задумывалась ни о чем. В гостях, в шумной компании, не понимала разговоры и тосты на тему здоровья. Думала – зачем постоянно об этом говорить? Есть другие, более интересные темы. Любила вкусно поесть, особенно сладкое. Часто переедала. Забрасывала себе в рот какой-нибудь продукт, особо не задумываясь. Постепенно переедание стало моим ежедневным спутником.
Когда меня спрашивают: где мы познакомились, всегда отвечаю, что мне моего милого нагадала гадалка. А то, что мы находились долгое время в одном коллективе, говорит о том, что не пришло тогда еще время нашей любви.
Первый звонок прозвенел, когда попала в больницу с сильными болями в животе. Через несколько месяцев – операция на кишечнике, а через полгода – еще одна. Поневоле пришлось задуматься о правильном питании и здоровом образе жизни. Так проблема здоровья вышла на первый план, и я ничего с этим не могла поделать.
На протяжении последних нескольких лет я тщательно следила за женским здоровьем: проходила обследования, в том числе и обследование груди. Каждый раз после УЗИ или маммографии я аккуратно складывала снимки в отдельную папочку. Успокаивало то, что не было серьезного диагноза. Лаборант кабинета маммографии успокаивала, писала один и тот же вердикт: диффузная мастопатия, присущая возрастным изменениям. Да, грудь иногда побаливала, но лаборант объясняла, что это нормальное явление после пятидесяти лет.
Так было и в этот раз. Только через несколько дней появилась сильная боль, и муж настоял на консультации врача. Каково же было мое искреннее изумление, когда, посмотрев мои снимки за несколько лет, врач диагностировала – онкология.
Я почти закричала: «Вы ошибаетесь, это жировик, мне лаборант сказала!» На что был ответ: «Вы уверены, что лаборант достаточно знающий? Почему вы не пришли к врачу, у вас уже два года как появился узел. Можно было избежать страшного диагноза, если бы пришли ко мне раньше…»
Долго я спорила с врачом, стараясь доказать, что она ошиблась, приводила какие-то доводы. Муж пытался увести меня из кабинета, но Наталья Николаевна сказала, что моя реакция естественная, все больные так реагируют на свой диагноз. Провожая нас до дверей, она очень тихо произнесла: «Как бы мне хотелось ошибиться, но, к сожалению, я ошибаюсь только в двух процентах из ста». В машине молчали, каждый надеялся в душе на лучшее.
