– Чего?
– Не ожидал от тебя, Йост. Ты же умный человек.
Я одновременно смаковал ситуацию и нервничал. Собственно говоря, я не учел, что они могут найти мой план смешным или слишком рискованным. А в этом деле о жизни и смерти грубые ошибки непозволительны.
– Мне надоела жизнь, которую я веду, и я собираюсь необычайным способом совершить побег из нее и начать новую. Надеясь на удачу, я приложу все усилия, чтобы вы, друзья мои, как единственное, что останется у меня от старой жизни, заняли достойное место в моей жизни номер два. И, кроме того, мне очень хочется побывать на собственных похоронах.
Я прямо услышал, как заскрипели мозги моих собеседников. Может, они ослышались? Неужели их такой компанейский, но такой осмотрительный приятель Артур задумал нечто шокирующее?
– Но ведь не из-за меня? Не из-за того, что я назвал тебя слишком ленивым и нерешительным? – озабоченно спросил Йост.
– В общем-то, это было последней каплей, – солгал я.
– Ну ты даешь! Фантастический план, – сказал Ваутер.
– Не ожидал от тебя ничего подобного, старина. Мои комплименты. Жаль, я сам до этого не додумался, – прибавил Йост.
Он замолчал, устремив невидящий взгляд куда-то в пустоту над моей головой, и продолжил:
– Кстати… если… если провернешь это дело и выйдешь сухим из воды… ты согласишься стать управляющим моего итальянского поместья? Убьешь разом двух зайцев.
– Но тогда уж с пожизненным правом посещения для господина Йоста и для нижеподписавшегося, – уточнил Ваутер.
Я потерял дар речи, осознав всю гениальность этой комбинации. Основные фрагменты мозаики заняли свое место.
Мы бы просидели в ресторане до полуночи, если бы официант не выставил нас оттуда. Я дал ему щедрые чаевые.
– Деньги за молчание? – спросил он с ухмылкой.
Я вздрогнул. Видимо, мы разговаривали слишком громко. Впредь нужно быть осторожней.
– Да нет, просто чаевые. И… э-э-э… за молчание тоже.
Официант ласково кивнул:
– Все будет тип-топ. Профессиональная тайна, а?
Афра хочет цифровой контейнер для яиц, который через приложение показывает, сколько штук в нем осталось и какое яйцо самое старое.
– Ты имеешь в виду, тогда тебе не придется каждый раз открывать холодильник, чтобы пересчитать яйца?
– Опять твои шуточки, Артур. Мне кажется, он очень удобный.
– Мне тоже, дорогая. Покупай его, этот контейнер.
– Прямо сейчас?
– Разумеется, не стану же я вставлять тебе палки в колеса, – сказал я, швыряя в камин остаток сухих деревянных брикетов. Афре нравится живой огонь, но она опасается рассыпающихся искр, поэтому вместо поленьев мы топим специально высушенными брикетами.
Может, не надо быть таким сговорчивым? Это вызывает подозрения.
Мне стоит больших усилий не петь без умолку и не насвистывать, расхаживая по дому. Мысли о моих похоронах и последующей за ними свободе повергают меня в состояние эйфории, неуместной в обыденной жизни.
– Что с тобой? – спросила Афра вчера вечером. – Похоже, ты счастлив, что тебя уволили. Неужели у тебя нет ни малейшего чувства ответственности?
– Конечно, есть, дорогая. Я уже занимаюсь поисками чего-то нового. – Я предъявил ей газету, развернутую на странице, где одно из объявлений о рабочих вакансиях было обведено кружком.
– Услуги по выгулу животных? Ты? С твоей аллергией? Смешно! – презрительно бросила она.
– Нужно же что-то делать. Рабочие места в торговле туалетной бумагой на дороге не валяются. А кроме того, на свежем воздухе у меня не бывает аллергии, – огрызнулся я.
