#Живое воспитание. Как неидеальной маме воспитать счастливого ребенка - страница 11
В наше время детоцентризма и культа детей такие мамы кажутся эгоистичными и ненасытными: сколько бы ни готовились, всегда боятся пожертвовать собой.
Осуждать легко, понимать сложно. Но если попробовать, то за плечами таких мам мы увидим свою драматическую историю. Иначе почему маме становится так невыносимо расставаться с привычным образом жизни? Почему, если отдаешь ребенку себя, испытываешь опустошение?
Ответ заключается в том, что неосознанно включается более глубокое переживание. А именно…
«Я не могу отдать тебе то, в чем нуждаюсь сама»
Это одно из самых сильных и невыносимых состояний, которое вызывает буквально цунами раздражения, да что там, просто сводит с ума!
Родители, которые испытывали недостаток любви в детстве, буквально приходят в ярость, когда их ребенок молит о любви. Как стать заботливым, когда эта забота нужна самому? Как дать любовь, когда сам внутри сжимаешься комком и страстно желаешь, чтобы кто-то взял на ручки…
В качестве иллюстрации вспоминается история Марины (имя изменено).
Наше общение с Мариной началось с шокирующего письма под заголовком «Крик о помощи». Оно небольшое, но очень пронзительное (публикую с разрешения автора).
«Ольга, вот буквально полчаса назад я прямо в небо кричала: „Господи! Не могу!!!!!!!!!!!!!“
От детского крика, разборок, нытья, постоянного требования внимания, отдавания и т. д. Я ненормальная мама…
А так хочется стать самой лучшей для своих детей… Не кричащим зверем, не ворчащим, не злым, не угрюмым… Кроме эмоционального выгорания во мне глубоко-глубоко сидит непринятие себя, детей (они как бы сами ворвались в мою жизнь… трое…).
Да, разумом понимаю, что без них жизнь бы серой была и пустой… Но вот как, как полюбить мне свою материнскую роль?! ПОМОГИТЕ!»
Чуть позже Марина присоединилась к тренингу Живое воспитание.
В начале работы она писала:
«Дома совсем нет дисциплины, порядка. Домашние дела с детьми не могу толком делать, а ночью – сил нет. Часто сильно раздражаюсь, когда дети начинают веселиться, бегать, прыгать, просить поиграть с ними.
Я злюсь на них неоправданно. Сильно в душе сопротивляюсь их просьбам и уговорам, но принужденно сквозь зубы играю, иду на прогулку, что-то читаю, рассказываю.
Дети вытягивают из меня то, что по праву им принадлежит. А я воспринимаю наше совместное время как потерянное, как неважное. Старший сын говорит иногда: „Я хочу снова родиться и быть маленьким…“»
Марина также отмечала трудности с дочкой: «У меня с ней нет контакта душевного: не могу обнять, приласкать искренне. Через силу это делаю. Она даже иногда спрашивает: „Мама, а ты сейчас на меня не сердишься?“ и пытается очень хорошей быть. А я замыкаюсь…»
В ходе тренинга Марина соприкоснулась с воспоминаниями из своего детства. Она была старшей в семье и достойно тянула возложенную на нее роль – маминой помощницы:
«В детстве похвальным было только нянчиться с малышами, помогать по дому, а собственные игры – это зря время тратить и т. д. И я стала очень серьезной девочкой».
Марина была послушной и покладистой, исполнительной и ответственной девочкой. Родители поддерживали эти качества в ней, но душевного тепла не хватало.
В ходе работы Марина вспомнила такой случай:
«В детстве я много стихов учила наизусть, вначале с подачи мамы, а затем сама (люблю поэзию!). Родители часто просили меня что-то рассказать-прочитать везде, куда бы мы ни приходили, или если к нам приезжали гости. Потом на фортепиано играть научилась – то же самое: уговаривали играть перед людьми.
Похожие книги
