Жизнь богаче вымысла - страница 4

– Милая, а ты можешь мне колбаски на тарелочку нарезать, лучка на нее покрошить и еще с хлебушком…

У меня аж в груди дыханье сперло от возмущения.

– А ты не оборзел случайно? Скоро, сидя на унитазе будешь себе бутерброды заказывать!

Хлопнула дверью, ушла в кухню. Хожу, швыряю всё, что под руку попадется, от возмущения прям пар из ушей. Ну, как можно быть таким отмороженным! Если даже с гигиены начать, допустим…

Но это, слава тебе господи, был единичный случай. В такой популярной форме ему лекцию прочла о культуре бытия, что у него на морде лица даже какие-то эмоции тогда заиграли. Но вот, что печально, до отбивания привычки жрать бутерброды, лежа на диване, руки у меня как-то не дошли. Так было и в тот «исторический» вечер…

*

Я там, на кухне над ужином полноценным колдую – котлетки под соусом с гарнирчиком, десерт к чаю, а он, между делом, перекусить решил перед ужином. Лежит на диване в своей любимой позе – на животе – книжку читает. Перед носом на тарелке колбаса – нарубил, как дрова, кусками. И вкушает – материальную, значит, пищу вперемежку с духовной. Прямо без хлеба. Убила бы…

Внутри всю бесит, как на эту позу его посмотрю, но продолжать тему стараюсь как можно спокойнее:

– Тошнит и тошнит, – говорю.

Молчит, как есть, девочки!

– Кажется, я попала, – втолковываю.

Посмотрел на меня, как на какое-то надоедливое насекомое, и опять глаза в книгу, кусок колбасы – в рот.

– Слышь, – я уже просто буквально над ним зависаю, – ребенок, кажется, у нас будет. – И уточняю на всякий случай: – У нас с тобой.

– Да ты что говоришь… – без всякого совершенно выражения мне отвечает. Без всяких восклицательных знаков. – Надо же…

– Что делать-то? – тяну из него хотя бы какой-то интерес к теме. А на самом деле-то – это ж не пустой интерес. Конечно, завтра к подружкам побегу за советом, но что мне их советы? Мне важно, что он обо всем этом думает. А он при этом и не заставляет себя долго ждать.

– Решай сама, – говорит. – Тебе виднее. Разные выходы есть из такой ситуации… Родить, например, или аборт, например…

Нет, девочки, а что я хотела? Это ж они только в книжках да в сериалах прыгать и умирать от счастья начинают при таких новостях. Хотя у многих моих подруг и прыгают, и умирают. Какие тут сериалы…

Ну, почему у меня-то всё не как у людей!

Думаете, чем закончился тот наш диалог на тему моего тошнотворного состояния? Вы на этот раз неправильно угадали – я истерик никаких не закатывала.

Я просто закидала диван, на котором он валялся и который за все наши совместные годы буквально продавил, его тряпками, включая двадцать пар носков. И рядом поставила чемодан. И сказала:

– Давай, двигай, Ядвига! Будешь тормозить – могу ускорения придать!

Он, конечно, сразу принял положение «сидя». И сидит так, с охапкой шмоток в объятиях. Только одни глаза видать из-под этой кучи. Луп-луп глазами. И что характерно, в глазах – удивление. В кои-то веки. Я даже в ответ тоже удивление выразила: надо же, в этих вечно сонных глазах – и вдруг какое-то человеческое выражение!

– А мне нравится твой характер, – вдруг признается.

Нет, вы слышали? Я! Я свои истерики уже терпеть не могу и себя ненавижу такой, какой стала за эти годы. А он мне заявляет, что ему нравится. Может, в его ушах перепонки какие особые? Которые смысл преломляют. Ударяются о его перепонки, к примеру, мои бранные слова, а в мозг к нему поступает уже музыка какая-то романтическая. А что? Очень даже похоже…