Я делаю глоток, затем изгибаю губы в попытке улыбнуться. Сухой терпкий напиток обжигает горло с непривычки.
— Вина требуют терпения. Ты опробовала напиток, не прислушиваясь к ароматике, не всматриваясь в цвет, не чувствуя тела… А зря. Это ритуал. Почти так же дела обстоят и с кровью. Но за одним исключением — выдержка крови имеет обратное значение от выдержки вина.
— Я не люблю красное вино, — отвечаю сухо, — и вообще любое вино.
— О, так говорят все непосвященные. Но позже, распробовав терпкость танин, ощутив богатый аромат, кислотность и вкус, ты открываешь для себя новые грани восприятия. Со временем, не сразу, но почувствуешь разницу, — стеклянный взгляд пристально изучает меня. Он ловит каждую деталь в поведении, подмечает страх, волнение, неуверенность. Это сложно выдержать.
— Ты должен беречь ее, — обращается к Кристоферу Верховный, — второй такой нам не найти. Подумай только, она любит вкус крови, но не любит вино! В девушке заложен скрытый потенциал.
— Разумеется. Я буду рядом и стану заботиться о ней.
— Уверенности тебе не занимать. Так много запахов крови вокруг, но все они холодные. Ни один не сравнится с той, что течет в венах человека. Правда? Особенно так близко.
— К чему вы клоните?
— Я задумал серьезное дело, и оно не будет простым, — мужчина смотрит в глаза Кристофера с прищуром. — Ежедневная жажда и ограничения, Кристофер. Ты к этому готов? Секс и голод… Будет сложно.
— Сомневаетесь, что я справлюсь?
— Сомневаюсь, — тянет вампир, приближаясь настолько, что в любой момент может вонзиться зубами мне в шею.
— И ты любишь ее?
— Да, — сухо отрезает Кристофер, наблюдая за действиями Верховного. А вилка аж гнется в другой руке брюнета. — Вы знаете о нашей связи. Это непреодолимо.
— И ты вытерпишь жажду?
— Я не голодаю.
— Посмотрим… — ликует вампир, отстранившись от меня, — если потребуется помощь, ты всегда можешь положиться на меня. Но если убьешь нашу славную девочку, то я найду способ тебя наказать.
Седовласый достаточно грубо хватает прядь моих волос и втягивает носом запах, смакуя его.
— Изумительно пахнут люди. Сладко. Такой же запах будет у новорожденного дампира. Как у мамочки! Разве это не прекрасно, Эмили? Ты ведь хотела быть мамой?
Мне нечего ответить, и в этот раз я сверлю взглядом серо-черные глаза главы клана. Он наслаждается неловкостью момента, моим страхом и гневом. Ему нравится дразнить и молодого супруга. Общество Верховного начинает изрядно действовать на нервы, но спасает то, что мужчину кто-то настойчиво зовет. Тогда он дает знак, что подойдет, поднимается с места и перед уходом наклоняется между мной и мужем, добавив: — Я ожидаю скорейшего результата нашей сделки, голубки!
Теперь это сделка, а еще утром церемония считалась священным браком. Все переменчиво.
С уходом Верховного Кристофер мрачнеет. У него свело скулы, глаза чернее ночи, но, когда я касаюсь его плеча, вампир смотрит на меня с заботой.
— Все в порядке? — Интересуюсь я.
— Иди сюда! — Крис придвигается ближе и закидывает руку мне за спину, ограничив тем самым от внешнего мира. Мне тесно так сидеть, но приятно. Щеки мгновенно становятся пунцовыми.
Я люблю его. Так сильно, как никогда. Но мне страшно представить такой союз. Нельзя романтизировать мир монстров…
Черт, но что бы я себе не говорила, это непреодолимо. В животе вовсю танцуют бабочки, напоминая катание на горках. От волнения ощущаю, как ноги становятся ватными. Еще немного, и я воспарю над присутствующими гостями.
