– Нет, этих денег на собачку не хватит. Всех копилок на свете не хватит, чтобы купить собачку.
– А почему мы не можем взять к себе Тоссера?
– Потому что его хозяйка – Дотти. Кроме того, Тоссер – подлая и жестокая тварь, он искусал мне все ноги, и даже если меня озолотят, я не пущу его к себе в дом.
– Но ты говорила, что Дотти не может с ним гулять, потому что у нее болят ноги…
– Но она все равно его хозяйка.
– Тогда я спрошу у Дотти, может быть, она согласится его отдать.
– Нет, не спросишь. Собаки у нас не будет.
– Но я хочу собаку! Я люблю Тоссера, мамочка! Я хочу такую собаку, как Тоссер! Я хочу собаку…
– Хватит про собаку! Не желаю больше этого слышать! И про чертова Тоссера не хочу слышать!
– Мамочка, ты злая!
Где мои прекраснодушные планы.
В четверг, прибрав Сельский домик, я веду Элли и Лорен в бассейн. Так я могу хоть немного отблагодарить Фэй и позволить ей передохнуть, если, конечно, ей удастся на часок-другой утихомирить Джека.
– Джек идет купаться! – басом заявляет Джек, наблюдая, как я укладываю в сумки девочек полотенца и купальники.
– Нет, Джек, – мягко говорит Фэй.
– В другой раз, Джек, – лицемерно добавляю я.
– Ты очень противный! – безапелляционно объясняет ему Лорен. – Все время орешь.
Джек немедленно заходится криком.
– Вот видишь! – удовлетворенно говорит Лорен.
– Жаль, что он все время плачет, – говорит Элли. – Если бы он не плакал, мы бы взяли его, да, мамочка?
– Да, детка.
Не исключено.
Плавание в бассейне с двумя четырехлетними девочками – не самое увлекательное занятие. Можете мне поверить. Мы отправляемся в лягушатник. Элли плещется с надувными нарукавниками, Лорен недавно научилась плавать без них – каждую субботу она ходит в бассейн с отцом. Элли завидует ей, она стаскивает нарукавники и тут же захлебывается. Наглотавшись воды, она начинает плакать и еще больше злится на Лорен, которая, похваляясь своим умением, плавает вокруг. Я то прикрикиваю на Лорен, чтобы та прекратила хвастаться, то напускаюсь на Элли, чтобы она не снимала нарукавники и не утонула.
– Если не можешь плавать без нарукавников, нечего их снимать.
– Я могу. Я умею плавать. Дурацкие нарукавники. Я не маленькая.
– Никто не говорит, что ты маленькая. Ты просто не умеешь плавать. Пока. Но скоро научишься.
– Умею. Я умею плавать. Посмотри на меня. Я умею плавать, как Лорен. (Буль-буль, кхе-кхе, а-а-а-а!)
– Нет, не умеешь! Сколько можно повторять! Не реви! Сама виновата! Лорен, хватит плавать вокруг с таким видом! Все видят, что ты отлично плаваешь, и ты молодец, но…
Домой мы возвращаемся рано, девочки на заднем сиденье хранят гробовое молчание, они не разговаривают ни со мной, ни друг с другом.
– Может быть, возьмем видео и купим чипсов? – с наигранной бодростью спрашиваю я. Мне неловко, что я привезу Лорен в дурном настроении.
– Я не люблю видео, – угрюмо говорит Лорен.
– А я не люблю чипсы, – Элли бросает на меня гневный взгляд.
В следующий раз возьму с собой Джека.
Сегодня пятница, последний день каникул в детском саду, а пятница – это Кэнэл-стрит. Я не люблю работу по пятницам. Все дома на Кэнэл-стрит одинаковые – типовые домики на две спальни, судя по всему построенные в 1940-е годы, сзади крохотный палисадник, перед домом сада нет – дверь открывается прямо на улицу. Но первое впечатление обманчиво – увидев цены на эти дома в витринах агентств по недвижимости, я не поверила своим глазам. На самом деле отсюда очень удобно добираться на вокзал и в центр города, а для жильцов есть парковка. Дом номер 73 по Кэнэл-стрит сдается внаем, и в нем живут Оливер и Натан, два молодых человека. Домашнее хозяйство их не занимает, и они не дают мне никаких указаний, относясь к моей работе в высшей степени безучастно. Это была бы неплохая работа, если бы не Оливер. С Натаном проблем нет – его никогда не бывает дома. Вроде бы он работает в студии звукозаписи в Лондоне, и, наверное, я бы заинтересовалась этим обстоятельством, если бы узнала об этом не от Оливера. Оливер бо́льшую часть времени работает дома. По-видимому, оставаться там по пятницам он считает своим долгом.
