И случилось на следующий день, что она отправила его в комнату за своей собственной и дала ему место, где он мог жить рядом с ней.[4] Затем[5] Нектанеб взял мягкую овечью шерсть, рога барана и корону,[6] надел белые одежды и взял с собой кожу (?) змея.
И он вошёл в свою комнату, и когда наступила ночь, вот змей, о котором он говорил Олимпиаде, скользнул в её комнату перед ней. И случилось так, что когда Олимпиада увидела его, она испугалась и была сильно напугана, хотя и ожидала прихода бога страны, и она приказала всем, кто был с ней, разойтись по своим местам. Затем она легла на своё ложе и закрыла лицо, но оставила глаза открытыми, и вот она увидела Аммона,[2] который пришёл к ней с короной на голове, подобной той, которую она видела на нём во сне, кроме другой короны, которая была на его голове. И он поднялся на её ложе и спал с ней, лёжа на правом боку,[3] и дал ей семя, сказав: «Прими, о женщина, могучее и победоносное семя, которое никогда не будет посрамлено. И вот, ты зачала мальчика, и он поможет тебе, и отомстит за тебя, [стр. 9] и он будет править всеми краями мира».
И после того, как он сказал ей эти слова, Нектанеб вышел от неё к источнику, который находился рядом с храмом идолов.
и омылся там. И одна из царских кобыл подошла к источнику и напилась его воды, и сразу же забеременела: это произошло[1] в тот самый момент, когда царица, жена Филиппа, зачала.[2]
На следующий день Нектанеб вернулся на своё место и спрятал корону в своей комнате. И когда наступило утро, царица Олимпиада поднялась [и пошла][3] к Нектанебу в его комнату и сказала ему: «О благородный». Он сделал вид, что спал, и только что проснулся, и сказал ей: «Мир тебе, о госпожа моя. Что ты приказываешь своему слуге [делать]?» И она сказала ему: «Со мной произошло то, о чём ты говорил мне». И он сказал ей: «Вот, я радуюсь этому, о женщина, и я рад за тебя». Затем она сказала [ему]: «Есть ли способ, чтобы [этот бог] вернулся ко мне? Ибо я люблю его сильно, как женщина любит своего мужа; более того, мне не подобает скрывать что-либо от тебя, и я сильно поражена любовью к нему». Нектанеб обрадовался, когда любовь к нему вошла в сердце царицы, и сказал ей: «Слушай меня, Олимпиада, я пророк бога. Когда ты желаешь утешения от него, и чтобы он пришёл к тебе, [я могу устроить это]. Но дай мне место рядом с тобой, где я могу спать и где я могу совершать свою работу в одиночестве и творить святость, чтобы он мог прийти к тебе». И она сказала ему: «О брат мой, я сделаю это, и я дам тебе ключ от той комнаты». Так он жил там в тайне, и он приходил к ней, как если бы он сам был Аммоном, и случалось, что всякий раз, когда Олимпиада хотела поговорить с мудрецом о [боге], он приходил [стр. 10] к ней; и он приходил к ней каждый раз, когда она хотела его.
И когда Олимпиада зачала и стала велика с ребёнком, она сказала Нектанебу: «О Пророк, что мне делать, когда Филипп придёт и обнаружит, что я беременна?» И он сказал ей: «Не бойся, о госпожа моя, ибо Аммон поможет тебе и в этом. Когда Филипп придёт и увидит тебя, будь сильной, и не бойся, и не печалься из-за него». Так он приходил к ней во все времена, когда она хотела. И когда она зачала и стала велика с ребёнком, она сказала ему: «О Пророк, что будет со мной, когда Филипп придёт и обнаружит, что я зачала и велика с ребёнком?» И Нектанеб сказал: «Не бойся, о госпожа моя, ибо Аммон поможет тебе в этом. Когда Филипп придёт и увидит, что случилось с тобой, будь сильной, и не бойся, и не бойся его». Так он омрачил сердце Олимпиады силой своего колдовства.
