– Русланчик.
– Доброе утро, солнышко, – проворковал тот. – Как спалось?
– Плохо, – закапризничало солнышко, сразу прилипнув к нему. – Я уже устала сидеть.
– Давай остановимся? – Руслан почти полностью протиснулся между сидениями.
– Остановимся, – бросила я, – когда обед будет.
– Ты чего такая злая? – проворчал он, потом оглянулся и вдруг исчез из поля зрения. Я вскинула голову. Его лицо отразилось в зеркале заднего вида.
Марин откинулся на спинку сидения и с прищуром посмотрел в сторону Родионова. Губы фотографа плотно сомкнулись, нижняя челюсть заходила ходуном. Мне вдруг показалось, он вот-вот кинется на Максима. Не мешкая ни секунды, я сначала крутанула руль, а когда машина прошлась юзом по обочине, вдавила педаль тормоза в пол. По салону прокатился крик Маши. Девушка повисла на ремне безопасности. Руслан воткнулся в ее сидение головой. Я тоже почувствовала удар сзади, но выяснять, кто и как пострадал, не стал. Выскочив из машины, открыла заднюю дверь и буквально закричала:
– Макс выходи!
Он смотрел на меня ошалелыми глазами. Похоже, спал крепко и теперь не мог взять в толк, что случилось. Не церемонясь, я схватила его за руку и дернула вниз.
– Ты чего? – запротестовал он, спуская ногу.
– Выходи сейчас же!
– Ты можешь толком объяснить, что происходит? – Он обернулся на Руслана, тот растирал лоб.
– Я шишку набил!
Мало тебе! – чуть не вырвалось у меня. Макс наконец-то выбрался из машины, тоже вскинул руку ко лбу, потом вопросительно уставился на меня. Не собираясь ничего объяснять, я подошла к водительской двери и посмотрела на Машу.
– Садись к Руслану, – крикнула ей.
Испуганно вздрогнув, она буквально вывалилась из машины, открыла соседнюю дверь и, вынуждая Ма́рина сдвинуться, забралась на заднее сидение.
Как только все оказались там, где мне было нужно, я кивнула Родионову.
– Садись, не стой столбом.
Продолжая оглядываться на меня, Макс обошел машину. Мы одновременно захлопнули двери.
– Ты сумасшедшая, – подал голос Руслан.
– Думай что хочешь, – громко сказала я, глянув на него через зеркало.
– Ты до сих пор злишься на меня? – Его голова снова появилась между сидениями.
Я покосилась на него. На лбу у Марина действительно красовалась шишка. Однако совесть меня не мучила!
– Зли-и-ишься, – протянул он, так и не дождавшись ответа. – Как же реабилитироваться перед тобой?
– Мне ничего не надо, – проворчала я, глядя на дорогу.
– Ленка, ну правда, я тогда не в себе был. Совсем не соображал, что творю.
– А Маша? Она говорит, ты ударил ее.
– Ударил?! – его голова исчезла. – Я что, правда, ударил тебя?
– Да, – выдохнула девушка, сразу начав хлюпать носом.
– Солнышко…
Хлюпанье подчеркнулось тихим шепотом, звуками поцелуев и вздохами. На какое-то время Руслан оставил меня в покое. Я мельком глянула на Макса, он смотрел в окно, скрестив руки на груди. Наверняка тоже посчитал меня ненормальной. Но лучше пусть так, чем ошибиться еще раз!
Дорога повернула ближе к реке. Впереди появилось пыльное облако. Старый ухабистый асфальт закончился. Как только колеса коснулись тряского гравия, голова Ма́рина снова появилась между спинками сидений.
– Смотри, какие места красивые. Давай остановимся где-нибудь. Отдохнем, поедим.
– Уже проголодался? – проворчала я.
– И не я один. – Он повернулся к Максу. – Ты как?
– Не против, – буркнул Родионов.
– Лен, ну хватит уже срывать на мне зло, – серьезно сказал Руслан. – Я же извинился. Останавливайся. Дай народу отдохнуть.
