– Отсюда несколько выходов. Пошлите своих людей найти их, я скажу, который из них нам нужен.
Капитан отдал приказ. Солдаты разбрелись по пещере, весело переговариваясь, как будто бы собирались искать не могилу древнего правителя, а просто отправились на прогулку. Вот раздался первый крик – один из выходов найден, потом еще два. Три выхода из пещеры. Гресс неторопливо направилась к первому. Она подошла к неровному пролому и начала ощупывать скалу вокруг него, ощупывала долго, осторожно, но, видимо, так ничего и не нашла и перешла к следующему. Там она повторила всю процедуру, но снова, очевидно, потерпела неудачу. У третьего выхода она наткнулась на что-то почти сразу.
– Вот, – прошептала Гресс.
Канцлер поднес факел и увидел выгравированную на камне руну.
– Что она обозначает? – спросил он, ему доводилось видеть руны, но такую – никогда.
– Это руна конунга.
Канцлер присмотрелся. Во времена, когда Север был независимым, у него был свой язык и своя письменность, но когда пришел Запад, стали говорить на языке центральных регионов, и руны, и северный язык забыли. Эта руна была витиеватой и как будто бы состояла из нескольких более простых, которые Канцлер знал на вид.
– Идем, – приказал Канцлер.
Они шли вперед, пока коридор не разделился на два, Гресс снова ощупала скалу вокруг и нашла руну конунга. Следующий коридор разделился уже на три ветви, и снова все повторилось. Через какое-то время Канцлер сбился со счета, сколько раз и куда они сворачивали: коридоры то и дело раздваивались, несколько раз им снова попадались большие пещеры, в одной из них им пришлось задержаться дольше, потому что не сразу удалось найти все выходы. Неизменным оставалось одно – все проходы вели вниз, в глубину земли. В какой-то момент Канцлер подумал, сколько тонн камня сейчас над ними, и у него закружилась голова. Они потеряли шесть человек – те то ли отбились, то ли повернули назад, решив не продолжать это безумное путешествие. Один раз им пришлось переходить через подземную реку с бурлящей ледяной водой. Канцлер наклонился и попробовал воду на вкус – она была соленой, а значит, они шли в сторону моря. Интересно, подумал он, были эти пещеры творением природы или их создали специально для того, чтобы они стали последним дворцом мертвого конунга Севера? А кстати, были ли у этих конунгов дворцы? Канцлер никогда ни о чем таком не слышал, на Севере не осталось развалин крепостей или замков, так что можно было предположить, что конунги жили в таких же деревянных домах, как и современные рыбаки, с той только разницей, что эти дома наверняка были гораздо больше. В духоте подземелья Канцлеру вдруг показалось странным, что на таком богатом камнем Севере никто из этого самого камня не строил. Как будто бы специально ждали, когда придут люди Запада и спалят их деревянные дворцы дотла. Гресс снова остановилась на развилке и нашла руну. Канцлер устало прислонился к стене, повернул голову и вдруг увидел знак на скале прямо на уровне своих глаз.
– Эй, стойте! – крикнул он.
Гресс обернулась. Канцлер поднес факел к руне.
– Ты решила сбить нас с пути?
Гресс с беспокойством смотрела на руну, потом вернулась к другому проходу и осветила факелом руну рядом с ним. На вид обе руны казались совершенно одинаковыми. Ну вот и приехали, подумал Канцлер. Он подошел ко второй руне и стал внимательно ее разглядывать – то же самое, все та же руна конунга. Но в чем дело? Почему их две? Канцлер вернулся к первой руне и провел по ней кончиками пальцев, скала казалась старой и изъеденной, очевидно было, что руну начертили здесь давно. Он подошел ко второй и провел по ней рукой. Указательный палец что-то оцарапало. Острый край! Здесь, где по стенам все время стекала вода, не могло остаться острых краев, эта руна была относительно новой.
