Жизнь и судьба инженера-строителя - страница 91

Теперь, познав земные страсти

И воспитав своих детей,

Узнали мы и то отчасти,

Что стоит труд учителей.

Зимние каникулы мы уже могли проводить на недавно построенном стадионе; там залили каток с прекрасной беговой дорожкой, её всегда чистили от снега, следили за качеством льда, ухаживали; построили из досок большой сарай, где коньки с ботинками выдавали на прокат по совсем небольшой цене; в просторном, хотя и холодном помещении, установили вдоль стен лавки для переобувания – это был уже прогресс по сравнению с катанием на реке; мы выезжали на лёд, укладывали на сугроб валенки, пальто и катались неограниченное время; на катке я освоил скоростной бег на «дутышах»; особенно хорошо получались виражи, когда сильно наклонившись вперёд, левую руку закладываешь за спину, а правой делаешь большую отмашку в такт с шагом; на школьных соревнованиях обгонял соперниках именно на виражах; этому я учился, внимательно наблюдая за Ромой Вальдманом (прозвище Ромэо), который был на класс старше, он здорово катался на беговых м̀астерских коньках «норвегах, норвежский спорт», участвовал в городских соревнованиях за нашу школу; но однажды на зимних каникулах случилась неприятность; был не очень морозный день и я катался до наступления темноты, даже когда многие ребята уже ушли домой; когда стал снимать очень тесные ботинки, заподозрил, что ноги отморозил; надел валенки и быстро зашагал домой; почувствовал на улице холод, и как позже выяснилось, в тот день во второй половине дня температура резко снизилась до минус тридцати градусов, а я, увлёкшись бегом на коньках, не ощущал этого; шёл домой и в валенках не чувствовал, что ноги согреваются, сразу понял, что отморозил их и дома грозит скандал; так и получилось: мама увидела побелевшие отмороженные ступни ног, сначала поругала, как следует, а потом вместе с Тихоновной стала оттирать ступни, чтобы восстановить кровообращение, и смазывать гусиным жиром; так до конца каникул я стал «не выходным из дома»; последствия обморожения ощущал потом всю жизнь: даже при низкой положительной температуре мои ноги мёрзнут.

После зимних каникул началась самая трудная и решающая третья четверть, тем не менее, общественная жизнь в школе бурлила; как и везде, в нашем классе был «актив» и «пассив» в отношении общественной работы; я, естественно, относился к пассиву – каких-то талантов у меня не было, да и жалко было тратить время на кружки, спевки, самодеятельность; однако комсомольские поручения нужно было выполнять, и я выбрал доклад, посвящённый жизни Бетховена, о котором до этого ничего не знал, кроме его заздравной песни: «Налей, налей бокалы полней…»; времени на подготовку было достаточно и я, взяв литературу в библиотеке, стал читать; оказалось, что его биография очень интересная, и я увлёкся; посоветовался с мамой, составил план доклада, подработал текст; дома несколько раз прочитал маме на время, и сделал 30-минутный доклад перед публикой в спортзале; после доклада Софа Ясногородская и Женя Флеккель в четыре руки сыграли что-то из Бетховена; всё прошло нормально, публике понравилось; в студенческие годы, благодаря влиянию моего товарища Гены Ковалёва, я на концертах симфонической музыки в ростовской филармонии ближе познакомился с творчеством Бетховена; в 1959 г., уезжая на работу в Красноярск, купил пластинки с моими любимыми симфониями – третьей, пятой и девятой, увёз с собой и часто слушал их. Как-то поручили мне сделать доклад о неевклидовой геометрии Лобачевского; самостоятельный разбор материала оказался трудным, но я справился; после доклада у доски ответил на все вопросы слушателей и сам получил большое удовлетворение, в т.ч. от знакомства с биографией великого учёного.