Жизнь и судьба инженера-строителя - страница 92

В конце февраля 1953 г. целыми днями радио передавало музыку и сводки о болезни Сталина, а пятого марта в день его смерти все классы построили в школьном коридоре; нам вдалбливали: «общественное выше личного, а Сталина следует любить больше родителей»; многие искренне плакали, была минута молчания, речей не было; затем учеников отпустили домой; на улицах из репродукторов постоянно неслась похоронная музыка, все дни до девятого марта проходили в этих адских, душу раздирающих звуках; впечатление о смерти Сталина в нашей семье было очень сильное, глубокое и горестное; папа неожиданно для себя, сидя за столом, разрыдался, затем быстро зашёл в уборную и заперся, долго там находился, плакал; папа не любил ничьих слёз – ни чужих, ни собственных, – но, наверное, без этого трудно было даже ему самому объяснить меру потрясения; он плакал не от горя, не от жалости к умершему, это не были сентиментальные слёзы, это были слёзы потрясения; в его жизни что-то так перевернулось, потрясение от этого переворота было таким огромным, что оно должно было проявиться как-то и физически, в данном случае судорогой рыданий, которые некоторое время колотили его; нам было слышно, все в квартире притихли.

Возвращаюсь к спорту. Волейбол стал культивироваться в посёлке сразу после войны; большой драгоценностью был мяч, и если кто-то позволял себе коснуться его ногой, тому крепко за это доставалось, его часто выгоняли с площадки; сетка была самодельная, но качественная и с тросом. С приездом на каникулы студентов волейбольные баталии в школьном дворе продолжались до самой темноты; особенно массовым стал волейбол с появлением в продаже настоящих мячей, которых школа закупила в достатке; наш Иван Матвеевич был отличным игроком и поддерживал моё увлечение; из девятиклассников, благодаря своему высокому росту, играл в волейбол я один, и старшие принимали меня в свои команды; особенно хорошо получалась игра на 4-м и 2-м номерах в нападении, в защите – слабее; игрокам, стоящим на четвёртом и втором номерах нравились мои набрасывания с 3-го номера, когда я был у сетки; стоя в центре на шестом номере, я внимательно подстраховывал нападающих при ударе или блокировании, следил за возможной «покупкой» со стороны противника; желающих поиграть было много, поэтому играли «на вылет»; тогда же впервые услышал от взрослых, что можно играть «на интерес», например, на дюжину пива (но, конечно, не для учеников); кто не попадал на площадку, играли в кружок, отрабатывали точные и сильные удары; но всё это на школьной площадке, а однажды на городском стадионе состоялся матч по волейболу между «Наукой» из Свердловска и сборной Рубцовска; свердловчане, в основном студенты УПИ, среди которых, возможно, был высокорослый и отличный игрок Борис Ельцын, показали класс игры, разгромив вчистую сборную нашего города.

Летом я с ребятами много времени посвящали баскетболу; мы привели в порядок площадку, разметили её и почти каждый вечер играли команда на команду; помню, в первые дни сентября начались игры между классами, и чтобы обыгрывать десятиклассников, я купил в КОГИЗе небольшую только недавно изданную маленькую книжонку по методике игры в баскетбол; с Виталием внимательно изучили содержание и иллюстрации, взяли на вооружение ряд приёмов (обводку, финты, заслоны, броски и пр.), стали разучивать их на тренировках; эта купленная мною книжонка была личинкой – вот в этом её назначение; из личинки же родится мысль; особое внимание уделяли зонной защите, передачам, быстрым проходам под кольцо, броскам издалека; у меня был свой коронный приём: я бежал с мячом рядом с боковой линией до самого угла, а защитники, естественно, не нападали и ждали, когда я передам мяч другому нападающему или сам начну входить в зону под щит; на самом деле я с угла в прыжке одной рукой широким крюком (драйв) через голову сильно посылал мяч прямо в кольцо; отрабатывая этот приём на тренировках, я добивался 80% попаданий; у Виталия, капитана нашей команды, который часто увлекался индивидуальной игрой, лучше получались результативные проходы под кольцо; фактически в это лето мы стали настоящими фанатами игры; преданность идее, как это называла моя мама, укоренилась во мне глубоко; я понимаю, это звучит как сентиментальная банальность, но это действительно так; мы влюбились в баскетбол, и нам не надо никакого другого – шахмат, марок, самодеятельности, мы в основном были «пассив»; часто вместо того, чтобы после уроков идти домой, случалось нам так увлечься игрой в баскетбол, что мы ничего больше не замечали; и пока кто-то из родителей ребят, живших возле школы, не накрывал нас на месте преступления, игра не оканчивалась; естественно, наш класс лидировал в своей школе по баскетболу. Однажды Иван Матвеевич организовал нам встречу с командой из городского техникума на их поле; в упорной борьбе мы проиграли, но это не главное; судил матч их тренер, великолепный баскетболист, недавно прибывший из Омского института физкультуры; он после игры дал нам несколько полезных советов и показал ряд новых приёмов; нас очень удивил один его фокус: с места штрафного он укладывал мяч на свою огромную ладонь и движением лишь кисти, бросал и попадал в кольцо, потрясающе! А эта книжонка о баскетболе была для нас маленьким ритуалом, важным для меня, я её хранил все школьные годы, а потом взял с собой в Ростов.