Жизнь и труды Марка Азадовского. Книга II - страница 57



, и спрашивает:

Между прочим, я дважды писал в Тобольский музей с просьбой сообщить, что у них имеется об Ершове. Никакого ответа. Этакое свинство! Нет ли кого из Ваших знакомых в Тобольске, кому можно было бы написать и попросить кое-что сделать для меня: выписки, снимки389.

О первых шагах, предпринятых М. К., позволяет судить его письмо к В. Д. Бонч-Бруевичу от 11 марта 1933 г.:

Глубокоуважаемый Владимир Дмитриевич,

разрешите обратиться к Вам с большой просьбой. Я сейчас работаю над Ершовым (для издательства «Academia»). Я прекрасно знаю, что целый ряд материалов по Ершову имеется в Тобольском Музее. Там есть рукописи, есть портреты, есть карикатуры и зарисовки и пр. и пр. Все это было описано в листовке некоего Симонова, местного литератора-неудачника, покончившего жизнь самоубийством390. В свое время он организовал при Музее Кабинет Ершова, который, после смерти Симонова, пришел в полный упадок. А затем местное начальство как будто вообще не благоволило к этому делу. Начав работать над Ершовым, я прежде всего написал письмо в Музей с просьбой сообщить мне список того, что у них имеется, помимо описанного Симоновым, а также прислать мне некоторые копии. Ответа не было. Месяца через четыре я повторил свою просьбу – снова никакого ответа.

Теперь я рассчитываю на Ваше содействие. Нельзя <ли> затребовать, хотя бы на время, эти материалы в Ваш Музей, хотя бы первоначально для снятия снимков и копий (я думаю, после можно было бы договориться с ними и о передаче их целиком к Вам, ибо на месте они явно не нужны). Я же бы приехал специально в Москву, чтобы поработать над ними в Вашем Музее, обработав часть для своего исследования, а часть – для «Звеньев» или «Летописи».

Я полагаю, что на Ваше письмо (или, б<ыть> может, даже прямое распоряжение Наркомпроса) ответ последует, если не немедленно, то, во всяком случае, достаточно быстро391.

В. Д. Бонч-Бруевич не замедлил откликнуться на просьбу М. К. и ответил ему 20 марта 1933 г.:

Письмо Ваше относительно Ершова я получил и запросил Тобольский музей. Если они мне ответят, сейчас же Вам сообщу о результатах. Было бы, конечно, очень хорошо, если бы ненапечатанные ершовские материалы Вы могли обработать для «Звеньев»392 (59–13; 2).

Но Тобольский музей безмолвствовал. Тогда М. К. решил действовать через издательство «Academia», которое, насколько можно судить, обратилось прямо к районному начальству. В результате 30 сентября 1933 г. Тобольский музей направляет московскому издательству следующий ответ:

Никаких писем музей от проф<ессора> Азадовского, как и от директора Центр<ального> Лит<ературного> Музея В. Д. Бонч-Бруевича, относительно «Конька-Горбунка» не получал. Что же касается по существу вопроса, то, действительно, в Музее хранился экземпляр первого издания произведений Ершова, но этот экземпляр похищен, и теперь в музее не имеется вообще какого бы то ни было экземпляра «Конька-Горбунка».

Но мы можем предложить вниманию Вашего издательства, как и вниманию Центр<ального> Литер<атурного> Музея, другое. Дело в том, что недавно нам была доставлена рукопись (три тетради в одной книге) стихотворений Ершова и, как нам кажется, нигде не изданные и никому не известные.

Далее следовали оглавление (перечень стихотворений и даты) и две просьбы: во-первых, сообщить, «насколько правильно наше предположение, что эти стихи нигде не напечатаны и никому не известны», а во-вторых, дать ответ на вопрос, представляют ли эти стихи «литературный или какой-нибудь интерес». Во втором случае Тобольский музей обещал «содействовать интересующихся в этом направлении <так!>» (67–17). Письмо было подписано директором музея (подпись в машинописной копии отсутствует).