«В тридцать седьмом случайно недобитый…» – строчка из Долматовского. Но не террор, так машина сбила старого профессора Литинститута. Евгений Аронович умер 10 сентября 1994 года, на 79-м году жизни.
«Орден Ленина и две копейки – вот и вся жизнь…»
«МП», 24 сентября – Заметки Ворчуна – «А я люблю Буденного!»
«…В Гражданскую войну, когда в смертельной схватке сошлись белые и красные, были созданы мифы о геройстве одних и измене других… О подвигах Буденного слагали песни, писали книги и рассказывали анекдоты. Пышноусого Семена Михайловича спросили, как он относится к Бабелю? Буденный, поглаживая усы, сказал: “Это смотря какой бабель…”»
С неба полуденного жара не подступи,
Конница Буденного раскинулась в степи, –
писал настоящий поэт Николай Асеев. В Гражданскую Буденный был в прямом и метафорическом смысле на коне, а вот потом – озеро Хасан, японцы, Великая Отечественная война, – маршал с пышными усами сдулся. В годы террора Буденный и Ворошилов уцелели, но был момент, когда приехали и за Буденным, он позвонил Сталину и сказал, что будет отстреливаться, и достал старый запрятанный пулемет. Сталин дал «отбой», и маршал умер позднее естественной смертью в 1973 году, в возрасте 90 лет.
Французский афорист XIX века Пьер Буаст утверждал: «Несчастна страна, которая нуждается в героях». И кто прав?
«МП». Рубрика «Книга в Москве», 26 сентября – «Соло на ундервуде» Сергея Довлатова. На двух полосах.
Начало. «Последними словами прижизненной книги Сергея Довлатова были: “Все интересуются, что будет после смерти? После смерти начинается – история”.
В случае с Довлатовым – полное признание и канонизация. Из почти “никто” в современные классики. При жизни и не признавали, и многие состоявшиеся писатели смотрели на него свысока, а после смерти все в восхищении: “Довлатов! Это такое!” А дальше фейерверк восклицаний и провал. Ничего не остается, как присоединиться к общему хору…»
Далее главки жизни, творчества и оценкой. «Мытарь», «Таллин. Поиски удачи», «Женщины Довлатова», «Каким он парнем был…». И три «урожая» с Довлатова: «Московская правда», журнал «Алеф» и в книге «Опасная профессия». Не я один прикоснулся и восхитился Довлатовым. Юнна Мориц написала стихи про то, как повстречала Довлатова в Нью-Йорке: «огромный Сережа в панаме идет сквозь тропический зной»:
И всяк его шутке смеется,
И женщины млеют при нем,
И сердце его разорвется
Лишь в пятницу, в августе, днем.
А нынче суббота июля,
Он молод, красив, знаменит.
Нью-Йорк, как большая кастрюля,
Под крышкой панамы звенит.
Сергей Донатович Довлатов умер в Нью-Йорке 24 августа 1990 года от сердечного приступа, за 10 дней до своего 49-летия. В своем творчестве он ярко освещал не героев, а слабых людей, лишних, аутсайдеров, лузеров, у которых неустроенность бытия, туманность будущего, неопределенность замыслов и планов, неясность и сбивчивость чувств…
К себе Довлатов относился с изрядной долей иронии: «Я был и гением, и страшным халтурщиком». Он называл себя просто «строкогоном» и «трубадуром отточенной банальности». Был за ясность и простоту в творчестве и боролся против литературного модернизма и авангардизма, чем козырял, кстати, Андрюша Вознесенский. Но многим иронии, самоиронии, юмора, сатирических нот и немножечко цинизма. Вот только одна выдержка из записных книжек Довлатова:
«Заговорили мы в одной эмигрантской компании про наших детей. Кто-то сказал:
