«Она – лунатик! – осенило Тимошку. – Точно! Лавочник как-то раз рассказывал, что благородные господа часто болеют этой болезнью. Тогда человек ходит во сне куда ни попадя, а утром ничего не помнит».
Он решил, что девушку надо разбудить. Ведь не бродить же ей в его комнате до утра, да ещё босиком и в исподней одежде. Он на цыпочках приблизился к девушке и как можно ласковее тронул её за плечо:
– Эй, просыпайся…
Девушка громко замычала, рванулась в сторону и выбежала из комнаты. Растерянный Тимка так и остался стоять с поднятой рукой.
«Непонятно. Всё это очень непонятно», – подумал он, подошёл к двери и крадучись выглянул в коридор.
Там никого не было, только около иконы святого Николая едва теплилась негасимая лампада. Похоже, что все спали и не обращали на лунатичку никакого внимания. Он прошёл туда и обратно по направлению к туалету, заглянул в холодную тёмную ванную комнату. Тоже пусто.
Ну не привиделось же это?
Тимофей вспомнил, как Нина Павловна упомянула про ещё одну дочку. «Наверное, это она и есть», – догадался Тимошка, только уж очень чуднáя. Он вернулся в постель, свернулся комочком и решил больше не спать. Но усталость скоро взяла своё – он крепко заснул и проснулся только от стука горничной Маши, которая принесла ему новую одежду.
– Вставайте, барин, – приветливо сказала девушка, – скоро будет завтрак, а вы всё в постели лежите.
– Я не барин вовсе, а Тимошка из Соколовки, – возразил мальчик.
– Вот и поднимайся, коли Тимошка, барыня тебе новую одежду прислала. Минутами учитель придёт, пора за уроки приниматься.
Уроки! От этих слов Тимка вскочил, словно на пожар. Уж что-что, а заниматься он очень любил. Отец Василий, который учил их в церковно-приходской школе грамоте и арифметике, всегда нахваливал его перед другими ребятами. Прямо так и говорил: «Тимошке Петрову сегодня высший балл за успехи и усердие».
Тут он вспомнил ночное происшествие и спросил у Маши:
– Скажи, ко мне ночью приходила какая-то девочка, кто она?
Маша ответила не сразу. Она не торопясь протёрла влажной тряпкой подоконник, полила цветы и обернулась к Тимошке:
– Много будешь знать – скоро состаришься.
Тимошка прикусил язычок и призадумался: наверное, и впрямь в доме Арефьевых есть какая-то тайна или даже привидение, раз Маша не хочет ничего ему рассказывать. Ну и ладно. Не зря же тётя Сима в таких случаях говорит: «Любопытной Варваре не базаре нос оторвали».
Тимошка наскоро оделся, умылся и пошёл в кухню завтракать. По пути он встретил Зину, которая прошла мимо, вздёрнув нос, и даже не посмотрела в его сторону. Настроение с самого утра было испорчено.
«И зачем только дядя Петя оставил меня здесь? Надо было всё-таки напроситься домой, – корил сам себя Тимошка, усаживаясь рядом с Зиной за круглый стол в ожидании учителя. – Терпи теперь эту Зинку, а по ночам здесь ещё и привидение бродит».
Невесёлые мысли немного исправила очаровательная Нина Павловна, которая с ласковой улыбкой пообещала детям сводить их после обеда в городской сад покататься на карусели. Тимошка никогда не катался на карусели, только видел её на ярмарке один раз.
Учителем оказался весёлый розовощёкий студент в чёрной форменной тужурке с золотыми пуговицами. Звали его Алексей, а отчество было занятное – Модестович. Тимошка никогда прежде не слыхал такого отчества, хотя у них в селе всякие имена случались: церковного старосту звали дядя Завулон, а жену мельника – тётка Голиндуха. Мама рассказывала, что не все родители сами выбирают имена своим детям. Часто бывает, батюшка откроет святцы, и, какое имя в тот день выпадет, тем и наречёт младенца.
