Бородатые дворники в белых фартуках старательно мели и без того чистые тротуары, над золотыми куполами собора в синем небе парила стая голубей, а из соседнего экипажа с высокими колёсами и бархатными вишнёвыми сиденьями раздавался заливистый девичий смех.
«Я тут сижу, а дядя Петя едет лечить людей от опасной эпидемии, – погрустнел Тимошка. – Вот было бы здорово идти сейчас с ним в зверинец смотреть на диковинных зверюшек и лизать мороженое! Кирька, наверное, ещё никогда не пробовал мороженого», – подумал он.
Как раз в эту минуту Нина Павловна внимательно посмотрела на детей и предложила:
– А не купить ли нам мороженое? Я думаю, что Тимошкиному братцу мороженое может весьма украсить жизнь.
Тимошка обрадованно закивал:
– Премного благодарны вам, Нина Павловна!
Зиночка хмыкнула, а Нина Павловна засмеялась:
– Зачем так сложно выражать свои мысли, Тимоша. Достаточно просто сказать «спасибо».
Мороженое купили самое лучшее – ванильное с изюмом. Тимошке и Зиночке тоже досталось по маленькому желтоватому шарику на бумажке. Дома, в Гатчине, Тимка ел мороженое обычной чайной ложкой, а здесь в каждое мороженое была воткнута крошечная деревянная лопаточка.
«Кирька точно язык проглотит от такой вкусноты, – подумал Тимошка, блаженно слизывая сладчайшие густые капли лакомства. – Может быть, мне стоит выучиться на мороженщика? Ходил бы себе по дворам с ящиком на голове да продавал бы мороженое. А уж ел бы его, сколько хотел. Полными тарелками на завтрак, обед и ужин. Хотя, нет! Лекарем быть всё-таки лучше. Разве может мороженщик вылечить Кирьку или Таню? Нет, конечно. А доктор может».
Тимошка вспомнил свою встречу со странником в лесу и задумался: «А как же змеи? Ведь старичок в лесу посулил мне всю жизнь прожить со змеёй на груди. Непонятно».
Коляска мягко остановилась около больничных ворот, и Тимошка радостно выпрыгнул на мощённую камнем мостовую. Нина Павловна протянула ему мороженое для Кирьяна и попросила:
– Ты сходи пока один. Знаешь куда?
Тимошка кивнул.
– Вот и славно! А нам надо съездить на почтамт по важному делу. Здесь близко, а через часок мы за тобой заедем.
Тимошка благодарно улыбнулся, помахал рукой и побежал к корпусу прививочной станции. По дороге он покосился на уже знакомый куст, в котором вчера копошилась странная старуха, и ему показалось, что в его свежей зелени мелькает заморская пёстрая птица.
– Ты куда, шалопут? – прикрикнула на Тимошку молодая розовощёкая сестра милосердия, как только он перенёс ногу через больничный порог. – А ну, брысь отсюда!
– Не гони его, Катерина, это сынок Петра Сергеевича, – отозвался из-за письменного стола седой мужчина в халате. – Ты, небось, пришёл проведать вчерашнего больного, которого прививают от бешенства?
Тимошка согласно кивнул и с опаской покосился на строгую сестрицу:
– Ага, к Кирьке. То есть к Кирьяну. Братцу моему.
– Молодец, – поднялся из-за стола мужчина, – пойдём, провожу тебя. Я здесь фельдшером служу, а звать меня Яков Силыч.
– А я Тимофей Петров, – по всей форме представился ему Тимка, – я тоже собираюсь на лекаря учиться.
– Дело хорошее, нужное, – согласился с ним дядя Яков Силыч и открыл дверь в просторную палату.
В большой комнате в два ряда стояли железные кровати, накрытые одеялами зелёного сукна. Все они были заняты больными, которые с любопытством воззрились на вошедшего Тимошку. Увидев фельдшера, пациенты оживились.
