Свое прозвище Демон получила тогда, когда в один прекрасный день на уроке рисования изобразила своего родного отца в виде отличного черта с рогами и раздвоенным хвостом, после чего во всеуслышание класса поведала учительнице рисования миссис Диксон, потребовавшей от нее объяснений, о том, что у ее папочки в дальнем углу гардероба хранится целая пачка журналов полных фотографий, на которых парни-демоны засовывают свои хвосты в дырочки демонов-девушек. В дальнейшем Демон пошла гораздо дальше разглашения секретов своей семьи: в коробках из-под ботинок она приносила в школу дохлых кошек, с приклеенными скотчем к глазам бедняжек медными пенни; на уроке творчества она смастерила из нескольких брусков зеленого и белого пластилина чудное кладбище, украсив все могилы аккуратными надгробными плитами с именами всех без исключения своих одноклассников с точными датами их смерти, результатом чего стала не одна истерика среди тех, кто вдруг понял, что никогда не дотянет до шестнадцати; она славилась мастерством пакостных розыгрышей с использованием собачьих какашек вместо начинки для сэндвичей и ходили слухи, что именно на Демоне лежала ответственность за разлив канализации в уборной для девочек в начальной школе Зефира в прошлом ноябре, когда кто-то тщательно закупорил тетрадными листами все сливные отверстия унитазов.
Спору не было, Брэнда была штучкой зловещей и странноватой.
И вот теперь ее королевское высочество зловеще пристально рассматривала меня.
Кривой ротик демона растянулся в извилистую улыбку. Как завороженный я смотрел в эти горящие черным огнем глаза, не в силах отвести взгляд, и только одна мысль крутилась у меня в голове: Она добралась до меня. С взрослыми всегда бывает так: когда тебе нужно до зарезу их внимание и ты готов сделать все, чтобы они обратили на тебя взгляд, их внимание витает за сотни миль от тебя; когда же ты хочешь, чтобы предки оказались вдруг на другой стороне Земли, они начинают преследовать тебя повсюду, отягощая ненавистной заботой. Глядя на Демона, я мечтал о том, чтобы хоть кто-нибудь из сидящих рядом с ней взрослых обратил на нее внимание, одернул и приказал повернуться и слушать преподобного Лавоя, но Брэнде не составило никакого труда сделать себя невидимой. Никто не замечал ее отвернувшегося от кафедры бледного веснушчатого лица, кроме меня, ее жертвы, которую она выбрала для себя в этот час.
Худенькой бледной змейкой с грязными и ядовитыми коготками-зубками ее правая рука начала подниматься вверх. Медленно, со зловещей грацией, Демон отставила указательный палец и нацелила его в одно из зияющих ноздревых отверстий. Когда палец начал свое погружение в ноздрю, мне казалось, что этому никогда не будет конца, что палец будет уходить и уходить все глубже и глубже в голову Демона, пока не исчезнет совсем. Но в конце концов погружение закончилось и палец устремился наружу к свету, вынырнув с комком зеленоватой блестящей студенистой массы на конце, размером не меньше леденца.
Немигающий взгляд черных глаз Брэнды держал меня неотступно. Ее рот начал открываться. Я содрогнулся.
Нет, взмолился я, мысленно обращаясь к своей мучительнице, пожалуйста, только не это!
Демон устремила украшенный зеленым наростом палец к своему розовому язычку.
Не в силах спастись, я продолжал следить за происходящим, чувствуя как мой желудок закручивается узлом, поднимаясь вверх и превращаясь в крохотный тугой комок.
