То, что Владимир Ильич не жилец на этом предприятии, стало ясно уже после первой контрольноревизионной проверки. И вот сейчас я опять на Урале. И снова та же миссия – снять директора. Решено сделать все это быстро и неожиданно для плутоватого разгильдяя руководителя, дабы местечковая власть, поддерживающая директора и имеющая свои интересы на федеральную собственность, не поднимала вокруг этого ненужной шумихи.
Рано утром я уже был на предприятии. Опешивший директор после зачитанного приказа о своем увольнении вначале трусовато сбежал, внезапно сказавшись больным, и объявился лишь спустя несколько суток для передачи дел и должности назначенному руководителю. Я же, посадив в директорское кресло нового, достойного человека, отправился в администрацию города, где, кстати, неожиданно для себя нашел полное понимание властей в отношении смены руководства завода. И это было действительно неожиданно, поскольку очень часто в подобных ситуациях территориальные органы управления осуждают действия федералов, говоря о каких-то невероятных падениях производства, потере рынка сбыта и прочих ужасах экономики от непродуманного вмешательства центра. Хотя оно, это производство, не без их попустительства, молчаливого согласия и нежелания отстаивать государственные интересы, а, говоря откровенно, с их «помощью», вначале попадает в долговую яму, а затем, пройдя процедуру банкротства, переходит в родственные руки одного из членов семьи большого босса. И уже можно смело говорить о частном секторе и его поддержке, о рыночных отношениях и много еще о чем в свете новой жизни и новых перемен, когда государственные активы в одночасье становятся собственностью отдельных лиц.
Минсельхоз и Гордеев в канун Нового года
Предновогодняя лихорадка завладела Москвой. Все движение в городе от праздничной суеты пришло в ступор. По случаю, выбираясь из этого ступора, я приехал в Минсельхоз, вернее, меня попросили туда заехать. В зале коллегии, в ожидании министра Гордеева, темень чиновничья. В предвкушении Нового года они обнимаются, лобызаются, поздравляются. Но главный поздравитель, министр, пока еще не удостоил своим появлением всю подначальную ему братию. Министр не пунктуален. Стрелки уже давно перевалили за обозначенные им 11 утра. Ну вот, наконец, с двадцатиминутным опозданием, и он. Вошел осторожно, мягко сел и стал читать об итогах года. Темно-русые усы и такого же цвета волосы, голубые глаза, костюм, похоже, от «Китон» и бордово-красный, в светлую полоску галстук на фоне голубой рубашки. Вот и весь образ министра. У кого-то мобильник выдал долгую мелодию: «не думай о секундах свысока…». Министр не растерялся: «Знакомая, семнадцать мгновений весны», – сходу прокомментировал Алексей Васильевич, словно он находился на передаче «Угадай мелодию».
Спустя мгновение заверещал, занудливо тинькая, еще чей-то мобильник. Здесь уже Алексей Васильевич проявил строгость, пообещав установить рамку- металлоискатель, как в аэропорту, и изымать телефоны при входе. Ну, а далее по тексту…
Много говорилось о старом и о том, что нужно сделать в новом: о мобилизации, о резервах, о задачах и перспективах. В конце Алексей Васильевич пожелал всем удовлетворения от работы и удачи в наступающем году, опять же, не удержавшись от замечания адресованного кому-то в зал: «Что, кто-то руку поднял, хотите высказать пожелания, чуть позже», – и, продолжая дальше, он завершил свою речь словами: «Мы победим!». После чего видимо те, кто поднимали руку и приглашенные по такому случаю ветераны, еще какое-то время убеждали в своих речах друг друга, присутствующих и министра в необходимости защиты интересов крестьянства. Ну, а дальше пошли сплошные урожаи, надои и здравицы в честь министра.
