- Друзья, - провозгласил Халфин, закончив знакомство Людмилы и гостей, - прошу к столу!
***
Людмила сидела за изысканно сервированным столом и удивлялась тому, что ей смогла прийти в голову мысль о том, что Тимур не обучен правилам этикета. Потому как даже она, в чей перечень предметов во время учебы в хореографическом училище наряду с балетным искусством входили обязательные уроки, повествующие о том, как нужно вести себя в обществе, коль скоро удостоишься приглашения на прием, растерялась, обозревая все вот эти вилки и вилочки, ножи и ножички, разложенные по обе стороны тарелки. Порадовалась, что каждый из мужчин ухаживает за своей спутницей. Понадеялась, что Халфин не предложит ей попробовать что-то совсем уж непонятное, выложенное горкой в тарталетку, или вон то, разноцветное в вазочке.
Впрочем, Халфин, казалось, понял затруднения гостьи, наклонился к уху Милочки, прошептал:
- Я бы порекомендовал попробовать коктейль из креветок и авокадо. Моей дочери он очень понравился. Горячих блюд сегодня не будет, но холодная паровая осетрина и заливная сёмга ничуть не хуже приготовленных на гриле.
- Хорошо, - ответила отчего-то охрипшим голосом.
Тимур направился к столу, уставленному разнообразными закусками, поставил перед Милочкой высокий бокал из тонкого стекла, из которого задорно торчал хвостик огромной креветки, словно невзначай, коснулся пальцами маленькой вилочки. Сел рядом, справа от Людмилы.
Она смотрела, как ловко управляется с таким же салатом сам Тимур. Радовалась тому, что гости рассажены на одной стороне стола, а не напротив друг друга, как это делается обычно. Это значит, что даже если она допустит какой-то промах, никто из гостей, кроме мужчины, сидевшего слева, чье имя Милочка успела забыть в круговерти знакомства, и самого Халфина её промах не заметят. Впрочем, сосед по столу был всецело занят своей дамой и на то, что и как ест Людмила, внимания не обращал.
Обед, перемежавшийся тостами в честь присутствующих дам, длился ровно два часа.
Гости, как по команде, отложили в сторону приборы.
Мужчины встали, начали помогать дамам, отодвигая стулья.
- Девочки могут немного отдохнуть и посплетничать, - Тимур провожал Милочку к одному из диванов, расставленных вдоль противоположной от стола стены, - а мы, пожалуй, перекурим, - усмехнулся. – Дамы, подверженные этой пагубной привычке, могут присоединиться. Мужчины, отвергнувшие её – составят компанию нашим милым спутницам.
Эмилия Гавриловна, мать Маши, как она сама и представилась, уселась на диван рядом с Милочкой, сразу заняв все оставшееся пространство.
- До чего же я люблю вот такие вечера, - заулыбалась, обмахиваясь веером, в котором совершено не было необходимости в прохладном помещении, - когда все попросту, по-домашнему. Когда нет нужды обдумывать каждое слово и следить за каждым движением. Когда собираются только свои.
Людмила едва не поперхнулась, услышав вот это: по-домашнему. Подумала, да кто же вы такие, черт возьми?! Если мужчины в смокингах и дамы в вечерних платьях для вас - по-простому?! Но Эмилия, не останавливаясь ни на секунду, продолжала болтать:
- Тимур Айдарович назвал вас Милочкой?
- Да, - кивнула Людмила, - у балетных принято называть друг друга уменьшительно-ласкательными именами.
- Вы знаете, - продолжала трещать Машина мама, - меня муж тоже Милочкой зовет, - хихикнула, - когда мы наедине.
