- Нет, - покачала головой, - через час полдник, нужно поднять и умыть детей. Я лучше почитаю еще немного.
Людмила Марковна растерялась. В хореографическом училище каждое её слово было равносильно приказу для любой из девочек. Ну а до просьб к ученицам ни один преподаватель попросту не опускался!
- Диана, я тряслась почти два часа в транспорте ради тебя! Ради того, чтобы поговорить с тобой! – попробовала пристыдить девушку.
- Ради меня или ради Леночки? – едва заметно усмехнулась Диана. – Что же вам всем так неймется? Что же вы все не думаете ни секунды обо мне? Что же вы считаете, что можете безнаказанно гадить мне на голову, а я должна все забыть и простить? Вы считаете меня безвольной? Слишком мягкой и доброй?
- Конечно, ты добрая, девочка моя, - Людмила Марковна присела на край кровати, - но уж никак не безвольная. Твоему характеру позавидуют многие, взглянула на ученицу: - Ты не против, что я тут расселась?
Вместо ответа Диане немного сдвинулась к краю, освобождая пространство в узкой кровати. Девушка не проронила ни слова.
«Ну а чего ты хотела?!» – подумала Милочка. - «Приехала поговорить – вот и говори!»
- Я понимаю, что тебе сейчас нелегко, - снова заговорила Людмила. – Я понимаю, что тебе трудно поверить в искренность кого бы то ни было. Но поверь мне, Лена искренне сожалеет о своем проступке и поведении в отношении тебя! И она готова на все, лишь бы исправить ситуацию и быть вновь достойной твоей дружбы!
- И добренькая Диана снова должна всё понять и простить, - горько усмехнулась девушка.
- Я не знаю, как ты поступишь, - Милочку уже саму стало тошнить от собственной патетики, - хочу сказать тебе только одно: к превеликому сожалению под тяжестью житейских невзгод доброта очень просто может превратиться в равнодушие. И тогда тебе уж точно станет абсолютно безразлично, что происходит с людьми, живущими рядом. И если тебе кажется, что подобное безразличие намного лучше юношеского эгоизма твоей подруги, то, поверь мне, ты ошибаешься!
Людмила Марковна встала, отчего-то вздохнула, пожала плечами, словно не понимая, все ли сказала этой девочке, на чью долю несчастья сыпятся одно за другим с момента рождения. Но ни слов, ни мыслей больше не было:
- Пожалуй, я пойду, - все еще смотрела на Диану.
- До свиданья, Людмила Марковна, – девушка снова уткнулась в книжку.
***
- Почему вы так долго?! – Леночка заметно нервничала. – А где Диана?
- Думаю, ей сейчас лучше побыть одной, - вздохнула Милочка. – Я ей такого наговорила, - укоризненно покачала головой, словно осуждая саму себя. – Надеюсь, она правильно поймет мои слова и то, чем они были вызваны.
Людмила и Леночка снова вернулись на аллею.
- Ну что, ты все еще хочешь спуститься к морю? – спросила педагог.
- Нет, - покачала головой ученица. – Да и некогда уже. Через полчаса малявок поднимать-умывать нужно. Лучше я вас проведу на остановку.
- Может, поедем ко мне? – Милочка не хотела оставлять Лену одну. Ведь ехала-то сюда с целью выслушать девушку, а получилось то, что получилось.
- Нет, - снова покачивание головой, - я останусь.
Весь путь до остановки и все время, пока ждали трамвай на конечной, ученица и её педагог молчали. Словно первая боялась о чем-то спросить, а второй больше нечего было сказать.
Вдалеке, между частными домиками по обе стороны трамвайной линии, наконец-то показался долгожданный вагон.
- Я все время дома, - напомнила Людмила. – Ты можешь приехать в любую минуту.
