«Жизнь происходит от слова…» - страница 2

, о которой еще не сложилось полного представления.

Уже сказано, что ориентация на символ как основную содержательную форму слова сменилась обращением к логически безупречному гиперониму.

Все яснее осознается противоречие между текстом и языком, а также между различными уровнями языковой отвлеченности; например, грамматический и лексический уровни в аналитических процедурах конкретного исследования предстают как гипо-гиперонимические (чисто логические на метонимической основе) отношения (грамматический вид – как все более дробные аспекты и способы действия, хотя в действительности, объективно, кристаллизация грамматического вида достигла высшей степени завершенности).

Сказанным определяются затруднения современной лингвистики как науки: язык достиг некой завершенности, однако новые задачи, которые он тем самым ставит перед исследователем, еще не сформулированы и потому не находят верного решения. Мы продолжаем относиться к исследованию языка аналитически, дробя объект изучения; задача, напротив, состоит в необходимости перейти к синтезу в теоретическом и практическом изучении языка. В известной мере контрабандно это осуществляется в рамках лингвокультурологии или в когнитивной лингвистике, но законченной теории, равно как и научного аппарата, эти направления еще не выработали.

То, что открыто современной лингвистикой (например, система языка, функция и стиль, многие положения структурной лингвистики) – не наша заслуга. Последовательное развитие системы языка («русский язык» в первой своей ипостаси) само по себе подвело нас к этим фундаментальным открытиям, подготовленным поколениями предшественников. То же желательно провидеть и на будущее: следует определить смысл происходящих в языке изменений, чтобы составить эквивалентную реальности и объективную программу дальнейших исследований. В этом долг языковеда перед будущим.

Завершенность тенденций в развитии системы языка подводит к системному восприятию языка также и на уровне рефлексии о языке, и более – вообще к системному восприятию действительности. Еще в конце прошлого века русские мыслители под системой понимали только систему взглядов, мнений или суждений о действительности, а сегодня мы говорим о реально объективной, существующей вне сознания системе языка. Налицо то самое развитие от идеи к вещи, о которой уже шла речь в контексте русского реализма.

Идея «породила» вещь – или же феноменологически точный подход к сущности языка (его идее) привел к экспликации самого языка? Ответ на вопрос выходит за рамки суждений лингвиста, поскольку это вопрос философский.

Историку языка ясно, что некоторые особенности современной речи можно понимать как потенции будущего изменения объекта. К числу таковых отнесем следующие особенности речевой деятельности.

Сущность языка определяет необходимость преобразований: чтобы сохраниться как средство мышления и общения, язык неизбежно должен принимать различные формы, видоизменяясь во времени. Чтобы существовать – он должен изменяться. Чтобы сохранять практическую полезность – он постоянно должен избирать единственно нужный и верный вариант, представленный как воплощение нормы. Чтобы сохранять красоту своих форм – он обязан умело пользоваться обилием вариантов, к каждому данному моменту накопленных в образцовых текстах.

Теперь мы перешли к признакам философской категории «благо»: истина, красота, польза (добро). Символически понятна их связь с теми проявлениями языка, о которых уже шла речь: