Начиная от фабрик и заводов, до ворот железнодорожной станции, лежали прямо на улицах станки и ящики с оборудованием и сырьём.
С эвакуацией предприятий и сотрудников происходила полная неразбериха. Как потом рассказывал Зоин одноклассник, его отца с оборудованием, снятым с завода, направили в Елец.
Он спрашивал у начальства можно ли с собой забрать и семью, как это сделали руководители завода и области. Ему сказали, что надо сначала оборудование эвакуировать, а семью потом, если немцы в Орёл войдут.
Отец выполнил все указания и справился с заданием, а когда приехал, он надеялся забрать в Елец семью, но ему сказали, что поскольку завод демонтирован, то за его бывших сотрудников никто не отвечает и он, чтобы шёл куда подальше.
С приближением врагов к Орлу остро возник вопрос об эвакуации. Горожане стали искать способы выбраться из города, но любые попытки пресекались властями: никто не имел права покинуть рабочее место, за это продолжали привлекать к уголовной ответственности.
Как потом Зое рассказывала одноклассница Людмила:
– 2 октября мама пошла на работу в артель «Красный кожевник», сотрудники волновались, просили расчёт, чтобы уехать.
На что им начальство отвечало:
– Не создавайте панику, идите работать.
2 октября многие учреждения не функционировали, пришедших в школу на занятия Зою с другими учениками отпустили домой.
Банк заперли на замок, райкомы заколотили досками поперёк дверей.
Придя на железнодорожный вокзал, многие видели, что все билетные кассы позакрывались. На путях стояли составы без паровозов. Люди брали вагоны штурмом, с вещами пробираясь через окна.
На вопрос:
– Куда едет состав, и когда подадут паровоз?
Стоящий невдалеке железнодорожник отвечал:
– Идущие за городом пути взорвали, и уехать из Орла не получится.
Уже ночью на 3 октября начались мародёрства и грабежи, в городе фактически установилось безвластие. Здание областного управления НКВД, покинутое сотрудниками и начальством, охватил пожар, и никто его не тушил. Воздух насытился дымом. Вокруг летали хлопья жжёной бумаги.
Горожане разбивали витрины магазинов, выламывали двери и мешками выносили продовольственные и промышленные товары.
Толпа разграбила новый универмаг. Обезумев, все бросились к витрине, начали её разбивать и вытаскивать остатки стекла. Сзади напирали, давили первых, слышались стоны придавленных и порезанных толстыми осколками стекла.
А внутри зачиркали спичками и вскоре стали выносить тюки сукна, кипы одежды, обуви, затаптывая упавших слабых.
Но не все поддавались панике. Как рассказывала Зое одна из подруг, её отец на орловском телеграфе работал до полудня 3 октября.
Сидел он с сотрудниками на работе и вдруг телеграмма из Кром – немцы в Кромах, едут в сторону Орла. Они кинулись звонить начальству – а никого уже нет.
Тогда сами решили что делать. Притащили из подвала кусок арматуры – разбили всё оборудование и побежали домой прятаться.
Когда выбегали из здания, по улице ехали первые немецкие мотоциклисты.
3 октября 4-я танковая дивизия, около шести часов вечера, захватила Орёл. Это дало немцам возможность получить добротную шоссейную дорогу и овладеть важным железнодорожным узлом и развязкой шоссейных дорог, эти коммуникации должны стать базой для их дальнейших действий. Гитлер считал Орёл важнейшим плацдармом и хотел его сделать центром оккупированной территории России.
Захват города произошёл для руководства Орла настолько неожиданно, что, когда германские танки вступили в Орёл, в городе ещё ходили трамваи.
