Верной дорогой идёте, товарищи! Сказал бы умный человек.
Но… не судьба… Перевелись нынче умные… Но жить-то надо как-то… в цивилизованном обществе. К этому и шли… стремились… бегом бежали… Для этого даже по парламенту из танков стреляли. Так бабахали, что во всём мире слышно было.
И вот… живём… хлеб жуём… Важно. С чувством. С толком. С расстановкой.
А для пущей важности… разлитые помои снегом надо в обязательном порядке припорашивать. Вот и хорошо! Вот и чудесно!
Это если вдруг другое начальство с проверкой едет: более высокое, более значимое и более достойное. Начальство уважать надо. Иначе это и не начальство… а так… филькина грамота… а то ещё хуже… фитюлька, например.
А зимой ещё и со снегом, неожиданно выпавшим, борьба сумасшедшая… да и со льдом проклятущим такая же нервная и сумбурная. Это в обязательном порядке.
Постоянно. Каждодневно. А то и по нескольку раз за день: утром, в обед и вечером. Это уж как положено. Это уж как пить дать. Чтобы порядок был. Чтобы люди, чтобы человеки, чтобы пешеходы, чтобы гуляющие, чтобы спешащие не подскальзывались, не падали на земь да не ломали себе головы, рёбра, руки и ноги.
Химические реагенты – это чудная зимняя забава, это спасение от долбёжки и уборки льда и снега. Чтоб шибко не потеть… не трудиться понапрасну себе в убыток… мозоли чтоб не натирать… чтоб быстрей это всё происходило: таяние и расползание…
Да и само оно потом всё делается. Само! Без усилий человека. В силу химической реакции. Наука такой способ нашла. Слава науке! Слава! И ещё раз слава!
Вот и сыпали их, химикаты эти, сколь ни жалко.
Едкая каша расползалась по свободным местам, заполняя буквально всё это незанятое обширное пространство. От сих пор и до сих. И вглубь, и вдаль, и вширь. Вплоть до самых верхушек бетонных бордюров.
Это в Москве так: до верхушек бордюров. Ну и в других городах нашей страны необъятной тоже.
А в Ленинграде (пардон, в Петрограде, Петербурге, Питере, Санкт-Петербурге) до верхушек поребриков.
В колыбели революции так принято бордюр именовать.
Да! Так! И только так! И никак иначе.
Так им, горожанам, хочется бетонный (или гранитный) боковой вертикальный дорожный элемент называть, который обычное асфальтобетонное или старинное булыжное дорожное или тротуарное полотно ограничивает с обеих сторон.
Что ж… пусть называют, если им хочется.
На то их особая стать, интеллектуальная особенность и… волеизъявление.
Да! Стать у них особенная. Индивидуальная. Культурная. Не будем вмешиваться во внутренние дела отдельно стоящей северной культурной столицы нашего прекрасного во всех смыслах демократического государства.
Так вот… господа и товарищи свободной республики… процесс пошёл: сухая химия после реакции со снегом и льдом постепенно… постепенно… постепенно… превращается… превращается… превращается… в жидкость обычную, в смесь разных химических элементов и обычной воды… но уже, пардон, не чистой…
И она расползается… расползается… и снова расползается…
Особенно в низких местах этой мерзости и пакости скапливается полно; а также на пешеходных переходах и на обочинах, скрывая люки, колодцы, каналы, лотки, ямы, рытвины, ухабы и выбоины, в которые можно угодить, попасть, провалиться, грохнуться, шмякнуться, ну и так далее… со специфическими последствиями… – как то переломы, гематомы, раны, порезы, ушибы и ссадины… Ну и неприличные слова… соответственно, в воздухе витали и летали.
