– Почему бывшего? Кто такой?
– Попал под сокращение в 59 году, капитан Шантуров.
– Владимир Георгиевич? – теперь я вспомнил имя и отчество своего старого наставника.
– Да. Вы знаете его?
– Знал, служили вместе – я молодым техником, – он уже был старшим техником эскадрильи. Где и как ты с ним встретился?
Я рассказал, как познакомился с ним, как он хотел, чтобы я пошёл учиться в авиатехническое училище и, как обижался на меня, когда не послушал его совета.
– Где он сейчас, не знаешь? – Нет, не знаю. Знаю, что в 1964 году, после отставки Хрущёва, вернулся в армию, а куда – неизвестно. Он говорил тогда, что едет в Москву, в распоряжение управления кадров главного штаба ВВС.
– Да, мир тесен, – не знаешь, кого и как потеряешь, и кого и где встретишь. Ладно, ты в караулы ходил? – Нет, роту связи в караул не привлекают. В оцеплении по периметру и дневальным в автопарке – приходилось. Дежурным и дневальным в роте – неоднократно. – Дежурным я тебя видел – службу знаешь. Правильно сделал, что всё взял на себя и суворовца подключил. Надо было меня разбудить. Я потом сержанту шею намылил – хорошо, что до генерала не дошло – досталось бы нам обоим на орехи. Всё. Иди. Скажешь майору Васильеву, что Уставы ты сдал. Надеюсь, кто такой часовой – знаешь? – Часовой – это «труп», завёрнутый в тулуп, выставленный на мороз и повёрнутый в ту сторону, откуда должна прийти смена.
– Вот именно.
– Когда прибыть для сдачи строевой подготовки?
– Приёмам с оружием тренироваться надо?
– Нет, товарищ майор, не надо – этим у нас владеет весь личный состав, до последнего писаря.
– Договаривайся с Лукиным, я ему скажу.
Утром следующего дня, придя в тир, обнаружил, что меня уже ждёт мичман Журавлёв, несмотря на то, что явился я раньше назначенного времени. Мишени уже были развешены – ждали майора. Вместо него пришёл незнакомый мне капитан, – начальник тира доложил о готовности к стрельбам.
– Майора Васильева не будет – начинайте без него. Подпишешь его мишени. Принесёшь их мне… Давай я сам попробую, – капитан вытащил свой «ПМ». Практически, не целясь, очередью, как из автомата, капитан разрядил свой пистолет… Семь отверстий и одно в середине между ними, расположились строго в центре мишени.
– Восемьдесят. – произнёс капитан, даже не взглянув на принесённую старшиной мишень. – Сможешь так? – капитан вставил новую обойму, протягивая мне оружие. Бывший мой командир взвода, лейтенант Громов, виртуозно владел оружием, но такого я не видел. Если мне не изменяет память, он выбивал семьдесят восемь очков из восьмидесяти.
Спортивный азарт напрочь выбил из меня все волнения и страхи. Естественно, стрелял одиночными и шестьдесят очков я настрелял.
– Всё. Больше не надо. Зачтено, оценка «отлично». Мичман, подпиши мишень. Давай я распишусь, – капитан направился к выходу, но остановился возле лежащего на столе учебного «АК».
– Сергей Петрович, завяжи мне глаза, – с завязанными глазами, капитан разобрал и собрал автомат за тридцать секунд – двенадцать при разборке и восемнадцать на сборке.
– Теперь ты, – капитан уступил мне место за столом. С открытыми глазами, мне хватило сорок пять секунд, – девятнадцать на разборке и двадцать шесть на сборку. Нормативов на этот вид соревнований не существует, но для споров на «масло» для третьего года службы – это весьма неплохо.
– Всё. Зачтено. Закрывай свою богадельню, мичман. – Капитан ушёл, не оглядываясь.
