как океан, существовала с каким-то убийственным превосходством над всякой мерой.
К женщине, более других привлекающих на улице, Роман словно приклеивается. Не попадая ей
на глаза и никак не обнаруживая себя, он долго следует за ней, незаметно наблюдая, едет рядом в
троллейбусе, заходит в магазин и с сожалением, так и не замеченный, отпускает её у дверей
какого-нибудь подъезда совсем в другом районе города. Расстаётся с ней, как с каким-то
несостоявшимся жизненным вариантом, как с романом, проигранным в воображении. Несколько
раз он всё-таки отваживается заговорить, но всякий раз контакт обрывается на первых фразах.
42
Думая о городе в Пылёвке, Роман, не считая себя дурнее других, даже не сомневался в своих
быстрых и лёгких победах, но город со всей его суетой, свободой и, как казалось раньше,
быстрыми сближениями, на деле-то оказывается не столь податлив. Стоит потянуться к какой-либо
женщине, излучающей головокружительную, почти материальную магнитность, как она
превращается в призрак: усмехается, отворачивается, уходит куда-то быстрыми шагами,
оказываясь уже чьей-то подругой, невестой, женой. Все, к кому он не подходит, уже вплавлены в
свои, особенно густые здесь сети человеческих отношений. Город, прямо-таки напряжённый
эротикой, похож на несмачиваемую плоскость, по которой Роман катается капелькой воды, никак с
этой плоскостью не соединяясь. Может быть, что-то в нём не так? Может быть, внешность его
виновата? Проходит почти целый месяц горячей, напряжённой жизни в городе, а он так и остаётся
в нём чужим, неопределившимся, не добившимся ничего. Ему кажется, что, отвергаемый
женщинами, он отвергаем всем городом и всем миром.
Куда ж пойти ещё с первой своей небольшой получки, если не в ресторан «Коралл»,
находящийся под боком общежития? Правда из общаги сюда ходят не многие. Ресторан
оккупирован местными хулиганистыми парнишками, которые, по слухам, могут начистить морду и
просто так, ради разминки и спортивного интереса. Но хулиганов бояться – в ресторан не ходить. А
где ж ещё знакомиться, если не здесь?
Ресторан Роман видел до этого лишь в кино. Что ж, очень даже похоже. Вкусные запахи –
пахнет, без всякого сомнения, жареной курицей. Только здесь она, наверное, дорогая. Ещё рано, и
в зале полно свободных столиков. Лучше сесть подальше, с краю, как за последнюю парту в
классе.
Подходит официантка на шпильках, с сухими светлыми волосами. А приветливая-то какая,
улыбается как! Но для знакомства она, понятно, не годится, потому что улыбается по работе. Куда
бы спрятать свои руки с тёмными трещинками от солярки, которые не берёт никакое мыло?
Начать же, пожалуй, можно с салата из помидорок с майонезом и портвейна. Заказ пустячный –
помидорки накрошить и три минуты много, а ждать приходится чуть не полчаса. Но это даже
хорошо – не есть же он сюда пришёл, спешить некуда. Тем более, что народ только-только
стекается. Но вот и салат, вот и портвейн в стеклянном графинчике с притёртой пробкой.
Попробуем маленько, рюмашечку одну.
И тут на стул перед ним опускается подошедший сзади миниатюрный, ловкий парнишка с
золотыми фиксатыми зубами. На вид ему где-то под тридцатник. Чёрная рубашка, на пальце –
синяя наколка кольца, каких у Моти-Моти целая коллекция. Что ж, один из штрихов его биографии
понятен, хотя совсем тёмного впечатления, как можно было ожидать, он не производит – есть в
нём что-то и весёленькое, розовое. Роман спокойно осматривает его, потом зал по сторонам.
