Жизнь замечательных врачей Татарстана - страница 18
Николай Петрович был хорошим преподавателем, читал лекции неторопливо, обстоятельно, чтобы все успели записать – ведь учебных пособий было мало. Как председатель комиссии на госэкзаменах был в меру строг. Его любили студенты и особенно студентки. Доброжелательность, жизнелюбие и природное чувство юмора притягивали к нему людей. А жизненных историй и анекдотов он знал столько, что мог «разбудить» любую аудиторию или дружескую вечеринку.
Например, однажды на ночном дежурстве он осматривал на кушетке пожилую женщину с непроходимостью кишок, когда появился пьяный с незначительной царапиной на лице, которая кровоточила и приводила его в неистовство. Когда на его требование: «Хватит возиться со старухой!» последовало вежливое предложение подождать, хулиган попытался ударить врача табуреткой, но Николай Петрович уклонился и одним ударом отправил забияку в угол, добавив для находившихся здесь студентов: «Иногда приходится не только лечить, но и учить!» Хулигана осудили на два года.
Первопроходец
Жить наследием известного предшественника, профессора И. В. Домрачева, новый завкафедрой Н. П. Медведев посчитал неправильным, хотелось создать свою школу, и в качестве нового перспективного направления была выбрана хирургия сердца. Три месяца стажировки у А. А. Вишневского в Институте хирургии Академии медицинских наук дали необходимую базу. Но в организационном и техническом плане начинать приходилось практически с нуля.
Роин Джорджикия, заведующий кафедрой хирургических болезней №2 КГМУ, профессор, д. м. н.: «Сердечная хирургия, которую он фактически основал здесь в Казани в 60-х годах, развивалась не так легко – в то время не было опыта, диагностического оборудования. Общий наркоз только зарождался, и первые операции на сердце очень тяжело протекали. Летальность была высокая, но это тоже надо было иметь мужество перенести. Не все врачи задерживались, многие уходили. Николай Петрович старался оснастить клинику – доставал, «пробивал». Через нефтяников в Альметьевске закупили аппарат искусственного кровообращения – таких тогда и в Москве было всего несколько штук.
С позиций сегодняшнего дня операции тех лет нельзя назвать радикальными. Тогда не клапан пересаживали, а помогали ему открыться, чтобы убрать одышку. Через 10—15 лет таких больных снова приходилось оперировать, но ведь они им продлевали жизнь, без такого хирургического вмешательства они могли просто погибнуть! Конечно, выбирали молодых, потому что пожилые пациенты могли не перенести такую операцию. В то время проводить научные исследования по хирургии было достаточно сложно. В кардиохирургии необходимо очень много аппаратуры, которая берёт на себя функции организма. Поэтому «законодателями мод» являлись наши западные коллеги,
которые были лучше технически оснащены и раньше получали возможность выполнять обширные операции. А защищаться сотрудникам надо, поэтому было выбрано ещё одно направление – биохимические изменения в организме человека в связи с оперативным вмешательством. На этой почве сам Николай Петрович написал три монографии. Защищено 22 кандидатских и 8 докторских диссертаций».
Было и то, что называется и смех, и грех. «Как-то в кабинете А. А. Вишневского я заметил целую связку американских зондов, – писал Николай Медведев. – Он вышел, и я решил взять, попросту украсть один зонд, с которым мы потом целый год работали. Я тогда подумал, что пропажу одного зонда не заметят. Институт академический – получит ещё, а мы – бедная кафедра, нам никто не даст. Потом кардиохирурги из других городов говорили мне, что и они воруют зонды, нужда заставляет. Потом столичные клиники стали все дефицитное прятать от нашего брата».
Похожие книги
