Последняя статья о преимуществах континентальной системы управления финансами (на примере ФРГ) над британской была воспринята в институте с легким одобрением, хотя и не без критики по поводу очевидных намеков на недостатки отечественной системы управления. Впрочем, это уже были арьергардные бои замшелых институтских старичков. Еще три года назад я не позволил бы себе подобных высказываний. Но сейчас без этого просто невозможно что-то писать. Всем уже давно понятно, что изменения необходимы.
С личными финансами тоже все ясно: вся зарплата (полностью) уходит на детей и на съем жилья. На жизнь, то есть на питание и все прочее, нужно зарабатывать дополнительно, но это я умел и делал уже давно. Денег на жизнь и даже на формирование запасов вполне хватало. Но если лишиться зарплаты – вкалывать придется более интенсивно.
Вариант перехода в другой отдел, тем более снова на должность старшего научного сотрудника, не хотелось даже рассматривать. С Виктором Борисовичем у меня уже давно было достигнуто взаимное понимание, а на налаживание отношений с новым начальством могли уйти годы. Это не вариант. Но в голову ничего путного не приходит. Может, съездить в Ленинград и посоветоваться с бывшей женой и тестем? Я съездил домой на Преображенку, взял дорожные принадлежности и купил по дороге на вокзал подарки детям: Ксюше – куклу, закрывающую глаза и пищащую «мама», Владимиру – новый футбольный мяч.
Странная ситуация: зачем советоваться с бывшей женой и ее отцом? Придется рассказать о моем недавнем прошлом. Познакомился я со своей будущей женой случайно, на студенческой вылазке к приятелю на дачу. Было очень весело; спиртного на даче оказалось слишком много (а еще говорят, что водки слишком много не бывает); молодежь с непривычки очень быстро пришла в веселое бесшабашное настроение и разбилась на пары, тем более что дача была большая, изобилующая укромными уголками. С Галей меня познакомила ее подружка. Небольшого роста, каштановые волосы, молоденькая, не красавица, но и не крокодил какой-нибудь. Почему не познакомиться? Отличница Галя, будущая (а позднее бывшая) моя жена, не была избалована мужским вниманием. А тут стильный, симпатичный парень говорит что-то приятное, улыбается, внимательно смотрит в глаза. Это делать я умел неплохо, и Галя растаяла.
В общем, ничего особенного, обычная интрижка, о которой я забыл уже через день после возвращения с дачи, но неопытная Галя не предохранялась и через месяц поняла, что у нее что-то не ладно. После посещения врача она недолго думала и в тот же вечер заявила отцу, что беременна и будет рожать. Отец Гали, доктор экономических наук, профессор Петр Афанасьевич Волобуев, заведующий кафедрой экономики, был одновременно членом партийного бюро нашего института. Для него признание дочери было неожиданным ударом.
Дальше я уже говорю в основном с его слов. Однажды мы в командировке сидели вместе в ресторане, здорово поддали, и он разоткровенничался, что с ним бывало редко. Кое-что рассказала и бабушка Гали, с которой у нас были неплохие отношения. В общем, вот как было дело.
Петр Афанасьевич разразился было проклятиями, но посмотрел на окаменевшее лицо дочери, ее выдвинутый вперед подбородок и, ничего не сказав, ничего не спросив, скрылся в своем кабинете. Размышления были тяжелые; все возможные варианты действия – неприятные и даже опасные.
