Tres bien!
17. Влюбиться.
18. В свободное время выступить с репризой на сцене клуба комедии.
19. Сохранить хорошие отношения с папой.
20. Стать классным учителем!
– Хм, – только и говорю я, изучив список. – Поцеловать Ника Никола. Стать болельщицей. – Улыбаюсь и подталкиваю листок обратно к Мидару. – Миленько. Откуда он у вас?
– От Элизабет. Она хранила его долгие годы.
Вскидываю голову:
– И что? Она завещала мне только давнишний жизненный план? Все?
Мистер Мидар смотрит предельно серьезно:
– Ну, нечто в этом роде.
– Что вообще происходит?
Он подвигает стул ближе.
– Хорошо, дело в следующем. Много лет назад Элизабет вытащила этот листок из мусорной корзины. В течение вашей дальнейшей жизни, когда вы добивались очередной поставленной некогда цели, она вычеркивала этот пункт. – Указывает на строчку со словами «ВЫУЧИТЬ ФРАНЦУЗСКИЙ». – Видите?
Рядом мама по-французски подписала «Tres bien!» – «очень хорошо» и зачеркнула написанное мной.
– Но десять поставленных целей еще не достигнуты.
– Давайте без шуток. У меня сейчас и без того немало дел.
Мидар качает головой:
– Ваша мама считала, что достижение этих целей актуально и сегодня.
Хмурюсь, задетая тем, что он знает меня лучше, чем я полагала.
– Мама ошибалась.
– Она хотела, чтобы вы продолжили действовать по этому плану.
У меня отвисает челюсть.
– Вы точно шутите. – Трясу перед ним пожелтевшим листком. – Я написала это двадцать лет назад! Сочту за честь выполнить все мамины пожелания, но только не этот жизненный план!
Он вытягивает руки, как патрульный на дороге.
– Я лишь передаю, что мне поручено.
Делаю глубокий вдох и примирительно киваю.
– Извините. – Падаю на стул, с силой начинаю тереть лоб. – О чем она только думала?
Пролистав страницы в папке, мистер Мидар извлекает розовый конверт. Сразу узнаю его. Мамины любимые канцелярские товары от «Крейн».
– Элизабет написала вам письмо и просила меня зачитать его вслух. Не спрашивайте, почему я не могу просто отдать его вам. Она настаивала, что я должен поступить именно так. – Одаривает меня весьма дерзкой улыбкой. – Читать?
Прячу ухмылку.
– Послушайте, я понятия не имею, о чем мама могла думать. До сегодняшнего дня я бы сказала, что вы обязательно должны прочесть письмо вслух, если она вас об этом просила. Вероятно, у нее были на то причины. Но сейчас все изменилось.
– Считаю, надо выполнить просьбу. Ведь она руководствовалась некими причинами.
От звука разрываемого конверта сердце заходится в бешеном ритме. Стараюсь сидеть спокойно, сложив руки на коленях.
Мидар пристраивает на нос очки и откашливается.
– «Дорогая Брет.
Хочу сначала пожалеть тебя за то, что тебе пришлось вынести за последние пять месяцев. Ты была моим внутренним стержнем, моей душой, и спасибо тебе за это. Я не думала расставаться с тобой так скоро. Впереди нас ждало еще столько любви и радости, верно? Но ты сильная, ты выдержишь, даже станешь лучше, хотя сейчас можешь мне и не поверить. Сегодня тебе грустно, я знаю, но пусть эта печаль побудет с тобой немного.
Я хотела бы находиться рядом, чтобы помочь тебе пережить это время скорби. Я бы обняла тебя и сильно прижимала к себе, пока у тебя не перехватило дыхание, точно, как делала, когда ты была маленькой. Или пригласила бы тебя вместе пообедать. Мы нашли бы уютный столик в отеле «Пенинсула», и я бы весь день слушала рассказ о твоих страхах и горестях, гладила бы тебя по руке, чтобы показать, как я сочувствую твоей боли».
