– Впечатляет, – солидно подтвердил женскую реакцию Артур. – Скажите, а я могу достичь такой же ловкости?
– Но это же «не имеет прямого практического воплощения»? – поддел бывшего кавалериста Леонид.
– Согласен, вы меня поймали. Признаю свою неправоту. Ну так как?
– Как у нас говорят: «Терпенье и труд, всё перетрут». Если вы рассчитываете на результат через два дня, то и не стоит начинать, а если проявите упорство, то через несколько месяцев почувствуете изменения в мышцах.
– Многообещающе. Вы можете меня научить, Лео? Позвольте мне вас так называть.
– Конечно! Но смогу лишь дать вам базовые упражнения, которые вам придётся слегка видоизменять под себя конкретно.
– Но надеюсь, с вашей помощью?
– До конца путешествия – не вопрос!
– Когда сможем приступить? – проявил неожиданную настойчивость Смит.
– Завтра с утра вас устроит?
– Безусловно!
– Тогда на этом месте, в тот же час. А теперь простите – водные процедуры.
– Простите, что задержал, – извинился Артур, чуть привстал в кресле и снова коснулся полей головного убора.
За обедом в общей столовой Артур появился в неизменном чёрном костюме, сменив колониальный шлем на котелок. Он нашёл Леонида глазами за столиком в зале и без тени сомнений направился к нему.
– Не помешаю? – всё же поинтересовался Смит.
– Вы первый, кто скрасит одиночество моего путешествия, – следуя церемонности английских комплиментов, ответил Фирсанов.
Уинстон сел в кресло, а на другое положил шляпу. Теперь было понятно истинное предназначение котелка – огромные залысины, стремящиеся на затылок, прорезали его огромный лоб, уничтожая шевелюру. Леониду нестерпимо захотелось причесать свои густые русые волосы, но он только запустил туда пятерню, якобы приводя их в порядок и незаметно подёргал их. Всё было в порядке, держались как вбитые.
– Надеюсь, вы не мизантроп или отшельник в паранойе? – заулыбался англичанин, растекаясь по креслу напротив.
– Может и хотел бы им быть, но тогда влетит от батюшки?
– В смысле?
– Торговля и мизантропия вещи не совместные.
– Ах, вот вы о чём? Торговать или скупать едете?
– Пока только разведать. Понять потребности тамошнего рынка.
– На чём специализируетесь? – профессионально стал вести допрос журналист. Леонид подсобрался, у него мелькнула мысль: «А не разведчик ли он, часом?»
– Слышали, что там имеется большой спрос на кирки, мотыги, лопаты и другой скобяной товар. Всё-таки лихорадка.
– Да, золото и алмазы не одному человеку перевернули мозги, – заметил Артур и кинулся поедать обед, принесённый стюардом. К этому делу он подходил по-английски педантично, поэтому полностью сосредоточился на содержимом тарелок. Фирсанов внутренне перекрестился и обрадовался, что рот у Уинстона был на некоторое время занят. Только он произнёс про себя молитву и потянул первую ложку в рот, как Смит огорошил его вопросом: – Вот только не пойму, зачем торговцу скобяным товаром такая гимнастика?
Надо было срочно придумывать что-то правдоподобное.
– Так это вроде наказания.
– Что именно? – не понял Артур. – Поездка? Торговля? Или что-то ещё?
– В православных монастырях каждому монаху даётся работа, которую он обязан выполнить и не имеет права отказаться. Это называется урок или послушание. Так вот, если хотите это моё послушание. В ранней молодости, – безудержно принялся врать Леонид, – влюбился я в венгерскую циркачку. До умопомрачения. И сбежал за ней из дому. Несколько лет колесили с цирком по городам Европы, даже у вас в Лондоне, Портсмуте и Эдинбурге бывали. Сумасшедшая любовь. – Лёня распалялся в своём вранье всё сильней и сильней. Он понимал, что его несёт, но остановиться не мог и даже в экстазе закатывал глаза. – И чтобы не сидеть на шее у любимой, придумал номер и ездил за ней, как проклятый.
