Его коня звали Чонхи.
Чон. Правый, надёжный, верный.
Хи. Яркий, блистательный, великолепный.
Тэхён стиснул зубы, мысленно прося прощения.
В то же мгновение, как вылетела стрела, конь дёрнулся, и наконечник вонзился ему в глаз. Страшно захрипев, он рухнул на землю и забил копытами, распугивая солдат.
Тэхён бросился к нему, выхватил меч и вонзил в грудь. Рука окрасилась кровью, но он всё налегал на меч, чтобы ускорить приход смерти. Чонхи лежал на окровавленной земле, перебирая ногами, словно цепляясь за последние крупицы жизни.
Наконец Тэхён отшатнулся. Окровавленный меч выпал из трясущихся рук. В гробовой тишине все взгляды были направлены на Тэхёна.
– Прекрасно, братишка, – тихо проговорил Ёнсан-гун. Лицо его было скрыто в тени… – Можешь пока наслаждаться жизнью, поскольку с тобой я чувствую себя не таким одиноким.
Казалось, весь лес пропах кровью. Охотничья процессия двинулась дальше. Только Тэхён задержался. Он смотрел то на труп коня, то на свои окровавленные руки. Никогда ему не доводилось видеть столько крови.
Дрожащие ноги словно сами повели его к чаще. Ему нужна лопата. Нельзя бросать Чонхи вот так – его надо похоронить.
Вдруг он опомнился и повернул на север. К ручью, где ранил невинную девушку.
– Проклятье!
Тэхён побежал по тропе, спотыкаясь о корни деревьев, и быстро нашёл заросли, в которых видел её последний раз. Он раздвинул ветви – никого. Девушка пропала; осталась лишь стрела, вонзившаяся в ствол.
Тэхён вытащил стрелу и осмотрел багровый наконечник. Леденящий ужас сковал грудь, а затем и всё тело. «Ты сам уподобишься Ёнсан-гуну, если будешь ему подыгрывать,– предупреждал умирающий брат.– Станешь жестоким и бессердечным. Чтобы спрятать монстра в собственном сердце, Ёнсан-гун окружает себя людьми, способными на чудовищные поступки. Не погружайся в эту мрачную бездну».
Тэхён поднял взгляд, прикидывая, куда могла уйти девушка.
– Ваше высочество, – раздался встревоженный голос Хёкчжина. Тэхён и не заметил, как друг последовал за ним. – Что вы здесь ищете?
– Сходи к хозяйке Юль, попроси у неё лопаты и несколько сильных мужчин, – сказал Тэхён, сжимая стрелу. На глаза ему попался белый мешок, брошенный у ручья. – Пусть помогут нам похоронить коня. А Вонсику передай, что я должен найти одну девушку.
Янаконец выбралась на поляну из колючих зарослей, оплетавших меня со всех сторон. Из-за невыносимой боли казалось, что душа уже выскользнула наружу и витает высоко в небе, глядя сверху вниз на тело. Всё ещё сжимая в руках камень, я брела среди бледно-золотых колосьев, пока не вышла на пыльную дорогу, которая привела меня к гостинице. Она уже погрузилась в ночную тишину, и мне самой отчаянно хотелось лечь и отдохнуть, но Юль так и не успела показать мою комнату.
От кухни в дальней части двора шёл пар. В горшке что-то тушили, а значит, хозяйка ещё не спала. Я направилась туда, ступая с трудом, и вдруг услышала чьи-то шаги. В свете фонаря возник силуэт Юль. Из тьмы показалось её лицо с ярко-красными губами.
– Госпожа… – прохрипела я.
Она меня не услышала и скрылась в тени. Я последовала за ней в кладовую, но замерла на пороге, потрясённая зияющей пустотой. Кроме низкого столика для почитания предков и раскрытой ширмы у задней стены, там ничего не было.
Тело пронзила новая вспышка боли, и я покачнулась, но тут же схватилась за дверную раму, чтобы не упасть. Я быстро заморгала, всматриваясь в полумрак кладовой, и вдруг заметила пятно на ширме. Оно было похоже на кровь… Старую, засохшую кровь.
