Вспомнив о походном мешке, пропавшем в лесу, я вытерла холодный пот со лба и сцепила пальцы.
– Мне нечем вам заплатить. Всё, что у меня было, потерялось из-за того несчастного случая, – прошептала я, опустив взгляд.
В комнате повисла тишина. Хозяйка молча обматывала моё плечо бинтом, но я не сомневалась, что сейчас меня выставят на улицу. Само собой. Никому нельзя доверять. Нигде нет полной безопасности.
– Мне нужна хоть какая-то оплата, – сказала хозяйка.
Я похолодела.
– У меня ничего нет…
– Очень даже есть,– возразила Юль, помогая мне снова надеть чогори, и спокойно объяснила: – Если согласишься работать на меня, можешь оставаться в гостинице, пока не найдёшь сестру.
Моё сердце сжалось.
– Вы позволите мне остаться? Правда?
– В тяжёлые времена чужая мать, чужое дитя и чужая сестра – всё равно что свои, и каждая незнакомка в нужде – близкая подруга,– рассуждала Юль, завязывая ленты моего чогори.
Её слова тронули меня, и в душе пробудилась надежда, которую я подавляла последние два года. Я отчаянно мечтала найти друзей. Смеяться вместе с ними. Безоговорочно им доверять… Я отогнала непрошеные мысли и стала потягивать чай, украдкой наблюдая за Юль из-под ресниц. Перед глазами встала кладовая с сотней мерцающих серпов. Несомненно, за милой улыбкой хозяйки скрывалось нечто зловещее. Нет, это не девушка, которая может стать мне подругой, а скорее кровожадная лиса кумихо, принявшая облик молодой хозяйки гостиницы, чтобы заманивать путников и впиваться зубами им в печень.
– О какой работе речь? – осторожно уточнила я.
– Поможешь свергнуть вана? – спросила она с ухмылкой.
Я едва не поперхнулась чаем.
– Что?!
– Шучу, шучу!
Она бесстыже расхохоталась, как в нашу первую встречу. Как же этот смех действовал мне на нервы!
– Я держу гостиницу одна, и только это, – Юль показала на глубокий шрам на лице, – защищает меня от похотливого вана. К сожалению, моя бывшая служанка… стала его добычей.
Или твоей? Я помотала головой, стараясь не думать о крови на ширме.
– Поэтому ты – через пару дней, когда оправишься от раны, – станешь моей новой помощницей, – объяснила хозяйка. – Ты умеешь готовить?
– Нет.
– А стирать одежду?
– Нет…
– Что же ты умеешь? – не выдержала Юль и схватила меня за руку. – Ладони у тебя мягкие, но ты не из знати. Наверное, кто-то тебя избаловал… Старшая сестра?
Я вздрогнула. Все два года после того, как не стало родителей, Суён усердно трудилась, а я бездельничала – боялась, что загрубеют руки. «Мне не такая жизнь была суждена», – обычно говорила я в свою защиту.
– Ясно, ты из таких младших сестёр, – проговорила Юль.
– В каком смысле? – спросила я севшим голосом. В горле у меня встал ком.
– Должно быть, после смерти родителей твоя старшая сестра чувствовала себя ужасно одинокой, – продолжала Юль, словно не слыша. – Они ведь мертвы, я права?
Не успела я ничего ответить, как она быстро добавила:
– Прибираться хотя бы сможешь? Тебе же больше негде остановиться, не так ли?
Всё так. Я стиснула зубы и проглотила свою гордость.
– Пожалуй. Я попытаюсь.
Юль отпустила мою руку и отвернулась положить миски и бинты обратно на поднос.
– Если задержишься в нашей деревеньке, имей в виду: мы всегда прячемся, когда бьют в колокол. Он предупреждает нас о приближении вана. Ёнсан-гун похищает девушек с улиц, словно срывает цветы с поля. А если заметишь что-то необычное или услышишь странные разговоры о политике,– тут она отвела взгляд,– не обращай внимания. Нашим гостям нравится
