– Вот что нам известно,– говорил старый солдат, пока Вонсик думал над своим ходом в чанги. – Первая жертва – чиновник Им. Его нашли в переулке с пробитой головой.
Вокруг них собрались другие гости, и один уверенно произнёс:
– Зуб даю, это кузнец. Пробил череп молотком. Может, Пондоль – наш убийца. Он работает как зверь, я сам видел.
– Ну-ну, ты на него всё вешаешь только потому, что твоя дочь тайно вышла замуж за его сына? – осуждающе произнёс другой. – Осторожнее со словами, старик. Всем хочется получить награду, но ставить под угрозу жизни невинных из-за этого нельзя.
– А кто сказал, что он невиновен?!
Все тут же начали над ним насмехаться и ворчать, а солдат продолжил:
– Рядом с чиновником лежал цветок, но никакого послания не было, только одежды измазаны в крови. А кровавые надписи с перечислением преступлений вана стали появляться, начиная со второй жертвы.
Я фыркнула себе под нос, пытаясь разжевать древесную кору. Убийце придётся ещё уйму человек перерезать, чтобы расписать все грехи нашего вана.
– Двенадцатая жертва – юный Пэк, – продолжал тем временем старый солдат. – Сын близкого советника вана. У него в руке лежал цветок, но вместо осуждения деяний Ёнсан-гуна кровавая надпись несла в себе некий посыл… И Пэка сначала морили голодом, так что он ссохся как вяленая рыба, и лишь затем убили. Всё это обсуждали на публичном совещании следователей…
Вонсик кивнул.
– Твой ход.
Солдат подался вперёд, изучая доску. Зрители, окружённые облаком табачного дыма, тут же принялись давать ему советы.
Я перевела взгляд на свою миску, раздумывая над тем, что мне удалось подслушать. Первому чиновнику пробили череп. Двенадцатого мучили голодом, потом зарезали. Я уткнулась лбом в ладони. Голова у меня кипела.
– Говорят, ты идёшь допрашивать какую-то женщину в деревне Чамсиль, – заметил солдат. – Она связана с этим расследованием?
На Вонсика устремились любопытные взгляды, и я тоже обернулась. Чамсиль… Знакомое название. Я уже слышала об этой деревне.
– Ты про Ындок? Её муж сопровождал юного Пэка, и его убили…
– Пойдёшь с тем придворным стражником, Мин Хёкчжином?– спросил один из гостей.– Все о нём говорят. Привлекательный молодой человек. Ван его похвалил за отличный выстрел на охоте. По крайней мере, дочка мне так сказала. Все мои дочери о нём говорят. Всегда его выглядывают, когда он с ваном выезжает на охоту. Говорят, однажды ван сделает его своим личным стражником.
Вонсик устало вздохнул.
– Сомневаюсь, что этот день наступит.
– Дядя! – воскликнула Юль. – Поможете мне передвинуть глиняные горшки?
Вонсик ушёл, и за доской его заменил другой постоялец. Я не двигалась. Мысли мелькали в голове, но из-за недосыпа я никак не могла их связать. И всё же я постаралась сосредоточиться и тогда вспомнила.
«Куда бы ты побежала, если бы тебя ранили?» – спросил Вонсик, когда мы обсуждали смерть слуги, который сопровождал двенадцатую жертву и сумел добраться, раненый, до деревни Чамсиль.
«К тому, кому доверяю, кто не причинит мне вреда», – ответила я тогда.
Слуга бежал к своей жене.
Наверняка она что-то знает.
* * *
Я пересекла реку Ханган, прокравшись в набитое людьми судно. Вода так ярко блестела под солнцем, что голова у меня разболелась к тому времени, как мы доплыли до деревни. Вдоль реки раскачивались камыши, и девушки стояли на коленях на скалистом берегу, стирая грязную одежду. Я спросила про Ындок, и мне махнули на неё рукой.
