Юль ничуть не смутило его молчание.
– Самое жуткое дело из всех, о которых дядя рассказывал, – это Мёртвый сад.
– Мёртвый сад? – любезно поинтересовалась я.
– Дядя Вонсик вёл расследование и выяснил, что пропавшую женщину похоронили в её собственном саду. Вместе с ней из земли вырыли кости маленького зверька. Оказалось, что её убил муж, бывший придворный стражник! – Она театрально поёжилась. – Помню ещё одно страшное дело: о пропавшей голове. Дядя преследовал изменника родины, но нашёл его обезглавленным в паланкине. Позже голову обнаружили под чьим-то письменным столом…
Юль продолжала возбуждённо рассказывать о разных кровавых делах, но мой взгляд был сосредоточен на её дяде. Он наконец заметил крошечную жёлтую бусину, которую я оставила в ладони убитого, и его плечи напряглись. Он теребил бороду и морщил лоб, о чём-то раздумывая.
– Вы что-то нашли? – спросила я, надеясь услышать о значении бусин.
– Я узнал жертву, – ответил Вонсик, ни словом не упомянув о находке. Странно. – Двенадцатая по счёту. Это юный Пэк, восемнадцати лет, сын приближённого советника вана. Он недавно сдал экзамен на государственную должность. Сдал успешно.
Вонсик осмотрел голову трупа: макушку, затылок, горло и даже уши и ноздри.
– Пэк пропал три недели назад в лесу. При нём было двое слуг. Одного убили на месте, второй спасся и добежал до деревни Чамсиль, но там умер от ран.
– Эта деревня далеко отсюда?
– Около часа пешком. Ханьян куда ближе.
Я представила, как раненый слуга бежит в ночи, сердце отчаянно колотится, дышать становится всё тяжелее, голова кружится. «Надо найти дорогу к дому нашей бабушки», – прозвучал шёпот моих воспоминаний. Перед глазами встала картина той ночи: мы со старшей сестрой, крепко держась за руки, бежим от солдат, убивших наших родителей.
Я моргнула, и тени рассеялись.
– Интересно… – Голос у меня дрогнул, и я откашлялась. – Интересно, почему слуга побежал в далёкую деревню, а не в Ханьян, где к тому же есть больница.
Вонсик задумчиво и серьёзно посмотрел на меня, словно взвешивая мои слова.
– Куда бы ты побежала, если бы тебя ранили?
– Не «куда», а «к кому», – тихо ответила я. – К тому, кому доверяю, кто не причинит мне вреда.
Он кивнул.
– Возможно, и с ним было так же, и у него в Чамсиле есть кто-то близкий.
Вонсик продолжил изучать тело, делая пометки в своей тетради с такой точностью и аккуратностью, что напомнил мне о писарях, служивших моему отцу – бывшему магистрату.
– Почему ты так спокойно смотришь на труп? – спросил он.
После того как на моих глазах убили отца и мать, меня мало что пугало.
– Разве мёртвые в нашем государстве – не обычное дело?
Он поджал губы и кивнул.
– Ты пришла издалека разыскать сестру, но теперь тебе интересно это убийство. Почему?
– Это не ваше дело.
– Ей очень нравится эта фраза, – вмешалась Юль, весело поблёскивая глазами. – Мне она отвечала так же.
Моя неприязнь к хозяйке усилилась, но раздражение сменилось паникой, когда Вонсик мрачно произнёс:
– Ты, случайно, не рассчитываешь отыскать убийцу, чтобы попросить у вана в награду вернуть твою сестру?
– Не понимаю, о чём вы…
– Значит, угадал.
По спине пробежали мурашки. Он раскрыл мои истинные намерения.
– Вы делаете выводы, ничего обо мне не зная.
– Ты права. Я ничего не знаю… Разве только то, что ты из благородного сословия, твои родители мертвы, а ты скрываешься от закона, – перечислил Вонсик, не сводя с меня глаз. – Но, признаю, на этом всё.
