К примеру, взять родителей. Они тоже родились в деревне и до самой старости прожили в Васильевке, но пришло время, бросили дом и хозяйство и подались к сыну. Значит, не держала их деревня. Родители обратно не вернулись.
И Павел вздохнул, вспоминая свою Васильевку…
Его словно магнитом притягивало к этой малой родине, где прожил-то всего ничего. Днем отвлекался за повседневными заботами-хлопотами, а вот ночами хоть глаза не закрывай. Не успеет уснуть, а Васильевка перед глазами. Картинки из детства появлялись. Уж забыл ребят, а во сне всех по именам вспоминал. На речку Ветвянку бегали. Там дерево было, склоненное к воде. С него ныряли. С весны и до осени купались. Играли на берегу, а потом рыбачили. А журавлей столько было в округе, что диву давались. А потом батя рассказал, что души погибших солдат в журавушек переселяются. И летят они во родные края, и курлыкают над домами, словно просили, что эхто они – отцы и сыновья вернулись с поля боя. И кружили над ними, и курлыкали. И оставались жить мертвые рядом с живыми. Павел думал, что отец обманывает, сказки рассказывает, а присмотрелся – и правда, кружат птицы над домами и курлыкают, словно рахговаривают, да не каждый понимал их…
Ребятни много было в деревне. Вечерами домой не загнать. И всё это стало приходить во снах. А бывало, утром проснется, а в голове еще сон плавает. Понимал, что на кровати лежит, даже рукой за одеяло хватался, но в то же время казалось, что находится в деревне и сейчас донесутся голоса друзей, и они куда-нибудь помчатся. И всё это было таким явственным, что протяни руку, и ты окажешься в прошлом.
Это пугало его, но в то же время притягивало. Хотелось помчаться на вокзал, взять билет и отправиться в деревню, где его ждут родители и братья. А потом сердце словно в кулак сжимало, а родителей-то давно уж нет, и братья разлетелись, и никто не вернулся в опустевший родной дом, все забыли о нем, как забыл и Павел. Дом, от которого одни развалины остались…
Да, так и есть – самые настоящие развалины. Даже не руины, а головешки. Это средний брат постарался. Выпивать стал. А где пьянка, там никакой жизни не будет, семейной тем более. Всё было: работа, семья, жена и дети. Живи и радуйся!
А он стал в рюмку заглядывать. Человек чем старше, тем мудрее становится, а он покатился по наклонной. Давно дети выросли. Уже своими семьями живут. Живи и радуйся, а он запил и с каждым днем всё чаще и чаще стал в рюмку заглядывать. Жена с детьми пыталась ему помочь, а его не остановить. Стал руки распускать. И жена не выдержала, ушла.
Он стал кочевать от брата к брату. Вспомнил, что братья есть. У одного пожил. В душу нагадил. У другого побыл – и тоже со скандалом его выпроводили.
А Павел не стал дожидаться. Сгрёб его в охапку и в Васильевку увез. Немного навел порядок в родительском доме и оставил жить там. Все вздохнули с облегчением. Думали, пристроили брата.
Ан нет, радость была недолгой. Уснул с папироской. Пьяный был. Так полыхнуло, даже соседний дом сгорел. Ладно, в нем никто не жил. А он, сволочь этакий, успел выскочить. В чем был, в том и смотался. А куда – никто не знает. Видели, что он на попутку садился. Сколько искали, но бесполезно. Может, где-нибудь пристроился и живет, а может, давно на свете нет.
Да, многое приходило в сновидениях. Словно опять в детство возвращался, и снова начиналась жизнь по второму кругу. И ведь, зараза, всплывает такое, о чем уж давно забыл, а тут приснится.
