Павел взглянул в окно автобуса. Почти полдень, а они еще не добрались. Дорога в колдобинах. Лето дождливое. Машины всю дорогу поразбивали. Автобус ехал медленно. Если встанет по дороге, потом не доберешься. Попутки то и дело шныряют, но не останавливаются. Пролетят мимо, обдадут потоком воды из лужи, и пока приходишь в себя после грязного душа, их уже след простыл. Автобус неторопливо объезжал рытвины, притормаживал, а потом медленно набирал скорость, чтобы снова перед возникшей ямой притормозить. И так всю дорогу. Он запахнул куртку, прислонился к окну и закрыл глаза.
– Павлик, Пашка, поднимайся, пора домой, – едва слышно раздался над ухом голос отца. – Скоро солнце встанет, а ты дрыхнешь.
И хрипловатый смешок донесся.
Павел вскинулся и вздрогнул. Оглянулся и нахмурился. Видать, задремал в автобусе. Гляди ж ты, даже здесь приснилось, как ходили с отцом на рыбалку. Бывало, с вечера отец брался за дела. Павел помогал ему. Изо всех сил старался. По пятам за отцом ходил. Всё делать приходилось. И навоз убирали, на старом корыте за сарай вывозили и в кучу укладывали. Забор подправляли, и песок возили, глину из оврага привозили. Нужно баньку подмазать да печка местами облетела, тоже мазануть нужно, а еще…
Они отправлялись на рыбалку, когда солнце скрывалось за горой. Брали узелок с едой – это на всякий случай, бутылку молока, Павел прихватывал пук удилишек, через плечо вешал брезентовый подсумок с крючками, леской и всякой мелочевкой, без которой не обойтись на рыбалке.
Набрасывали на плечи старые фуфайки, чтобы ночью не замерзнуть, и неторопливо спускались по меже между огородами к речке. И Павел неторопливо шагал рядом с отцом, с гордостью поглядывая по сторонам. А как же! Он же с батей на рыбалку отправился! Редкий мальчишка мог похвастаться этим. Весь вечер готовились, а еще всю ночь будут сидеть. И сидели. На берегу, отец разводил костер. Костер на рыбалке – это первое дело, как он говорил. Дрова всегда под рукой были. Разведет. Рогульки воткнет. Котелок повесит. А как без ухи на рыбалке? Нельзя! Пока было светло, налавливали мелочевки: плотвичек, окунишек да верховок. Отец чистил рыбу, чуточку картошки, лук и прочую мелочь. Он не торопился. Словно специально время тянул, а Павлу было невтерпеж. Подгонял батю. Главное – это не количество пойманной рыбы, а ожидание возле костра.
Отец садился на камень, доставал папиросы, исподтишка посмеиваясь над ерзающим сыном. Закуривал. И, выждав долгую паузу, начинал о чем-нибудь рассказывать, а Павел пристраивался возле костра, обхватывал руками колени и застывал, слушая отцовские рассказы. А бывало, не дожидался ухи и не замечал, как засыпал на берегу.
Утром, едва начинало светать, отец поднимал его, ставил перед ним кружку с пахучим чаем, совал в руки лепешку, испеченную матерью, а потом, дождавшись, когда он съест, протягивал кукан с пойманной рыбой, какую успевал наловить, пока Павел спал, сам подхватывал котелок с ухой, и они возвращались домой…
И вот такая ничего не значащая мелочь стала донимать его ночами. Ну что такого в этой рыбалке? Не счесть, сколько раз ездил с друзьями по рыбалкам за долгую жизнь. Везде побывал. На реках ловил, на озерах, даже на море рыбачил. Казалось бы, привык, а простая удочка с пробковым поплавком из детства покоя не дает. Он уж думать забыл про нее, а она приходит во сне и бередит душу своими воспоминаниями. И на душе становилось как-то неспокойно, что ли… Утром глаза откроет, а сам еще в снах находится, и опять всплывают картинки далекого прошлого, и снова начинала болеть душа…
