При этом именно чистки и уничтожение десятков миллионов людей способствовали усиленному отбору в советскую элиту палачей и их пособников. Выживали те, кто был способен на подлость, донос, кто изощрялся в криках «смерть врагам народа!». Именно эти выжившие вместе с палачами оставили после себя потомство в советской элите следующих поколений вплоть до нашего времени. Потому и не произошло до сих пор очищения нашей страны от коммунистического наследия в государственной идеологии, системе образования, культуре, в гуманитарных науках – потомки не желают «хулить отцов».
Лишь в связи с войной, из оборонной необходимости, Сталин частично реабилитировал русский патриотизм и Церковь (на основе уцелевшей в лагерях малой части духовенства). Но это было сделано чисто тактически и только на время войны. На качественном составе тыловой советской элиты это мало отразилось, скорее наоборот: в ней появилась немалая составляющая «отмазавшихся» от фронта тем или иным способом – фактически дезертиров.
– После войны к мирной жизни, в том числе на управленческие позиции, вернулись русские победители, успевшие увидеть, как живет Европа, понимавшие необходимость преобразований в собственной стране… Но, как мы знаем, последовало «ленинградское дело» и этот потенциал был в значительной степени подавлен властью…
– Конечно, после войны даже в эмиграции были распространены надежды на плавную эволюцию от марксизма к Российской государственности. Тогда в СССР были возвращены офицерские погоны в армии и звания министров вместо наркомов, ожидались дальнейшая реабилитация русской истории, роспуск колхозов, возвращение ссыльных и заключенных из лагерей. Но Сталин верно чувствовал, что русский патриотизм как продолжатель духа имперской России опасен для атеистической марксистской идеологии, которой глава компартии по-прежнему обосновывал свое право на власть. Иначе пришлось бы признать ненужность революции, и почему тогда страной должны править те, кто разрушил историческую Россию, которую старшие поколения еще ностальгически помнили? Реабилитация русского патриотизма противоречила марксизму-ленинизму и советскому интернационализму.
А когда говорят, что в конце 1940-х началась так называемая сталинская «антисемитская» кампания, то ведь причиной ее стало опасение, что преобладающее число евреев в государственной элите симпатизирует созданному тогда тем же Сталиным государству «Израиль» и – о ужас! – двойная лояльность обнаружилась даже у жен членов Политбюро. Известны слова жены Ворошилова: «Теперь и у нас есть родина». Так что это вовсе не была кампания в пользу усиления роли русского народа, ведь одновременно по всей стране были репрессированы тысячи партийцев (около 32 тысяч) за «русский шовинизм», и не только в Ленинграде… «Ленинградский шовинизм» заключался в робкой попытке уравнять русский народ в правах с нацменьшинствами, для которых РСФСР была экономическим донором.
Таким образом, даже в годы тактической реабилитации русского патриотизма Сталин не изменил национального состава советской элиты, да и не собирался этого делать. И есть достаточно оснований считать (есть об этом книга эмигрантского советолога Авторханова), что эта встревоженная элита в лице ближайшего окружения Отца народов и помогла ему умереть аккурат на праздник Пурим.
«Новый класс»
– Затем к власти пришел Хрущев, а с ним новые кадры, произошел XX съезд…
