Журнал «Парус» №79, 2019 г. - страница 7

Как будто видел, что произошло.

Наутро он зашел в палату снова,

Велел сестре меня перевязать.

Мы с ним не перемолвились ни словом,

Хотя обоим было что сказать.

И то, что знали мы, запанибрата

Нас не свело. Нам было ни к чему.

Он лишь исполнил клятву Гиппократа.

А я был жив, благодаря ему.

ВСЕНОЩНАЯ

Земля погружена в тяжелый сон,

Тревожна ночь и непроглядна темень.

И снова тесный храм заполнен теми,

Кто верует, что свет – не побежден.

Взор устремив, кто долу, кто горе,

Застыли все в недвижном ожиданье;

Весь мир притих и затаил дыханье,

Лишь теплится молитва в алтаре.

Но вот – как бы незримая черта,

Что отделяет ночь от воскресенья,

Разрушится в единое мгновенье,

И – растворятся царские врата,

Как будто бы невидимо простер

Господь с престола руку нам навстречу.

И возгорятся восковые свечи,

И грянет тысячеголосый хор;

И хлынет необъятный свет с небес,

И разом вся вселенная проснется,

Когда под купол трижды вознесется:

«Христос воскрес! Воистину воскрес!»

Валентина ДОНСКОВА

ЗАГАДОЧНАЯ МУЗЫКА

Загадочная музыка печали

Околдовала августовский лес.

Недаром, значит, филины кричали,

Как чудища, сошедшие с небес.

Откуда эта музыка? Зачем?

Чьи слезы сердцем леса овладели?

О чем молчат нахохленные ели?

В чем виновата ночь и перед кем?

Быть может, это – ночь перед грозой?

А слёзы… Слёзы о любви погибшей…

И мы молчим, а хмель, стволы обвивший,

Висит шатром у нас над головой.

ЛЕСНАЯ РЕЧКА

Растрепала ива волосы,

Старый тополь смотрит ввысь,

Света солнечного полосы

С полутьмой переплелись.

В камышах тихонько плещется

Беспокойная река,

Звуки странные мерещатся

В звонкой песне родника.

Писк и плеск, и крыльев хлопанье,

След на ленточке песка —

За поломанной осокою

Кто-то воду расплескал.

Там в куге утята прячутся,

Ловят рясковую взвесь…

И мечтается, и плачется

По-особенному здесь.

БЕССМЕРТНИК

Загадочный и вечный,

Воздушно-невесомый,

На тонко опушённом

Упругом стебельке…

Цветок колеблет ветер…

Иль ты звенишь, бессмертник!?

О чем поёшь? Иль плачешь?

В далеком далеке.

Здесь не растут такие.

Здесь ярко-золотые,

А в памяти остались

Лиловые цветы.

Пригорок над рекою…

Луна… И мы с тобою…

Сиреневые звоны,

Наивные мечты…

Яков МАРКОВИЧ

***

Какие виды за моей избушкой!

В дали – опушка, рядышком – тропинка,

Росинок искрометное блистанье

И щебетанье ласточек вечерних.

Высокое значенье есть и в малом,

Хоть в алом зеркальце зари – в росинке —

В осинке у тропинки к перелеску,

Конечно, если всё вошло в стихи.

***

Море и рокот, солнце и ветер,

Светел твой взгляд, как нежданная радость,

А на ресницах осталась росинка —

Очень красивая капелька моря.

Зори встречать нам теперь, моя нежность,

На побережье, как мы, одиноком,

Где ненароком судьба нас связала,

Нет, не судьба – твой трепещущий локон.

***

Сквозь завыванье вьюги – плач волчонка,

Нечеткий очерк дымчатой луны,

И не видны деревья за опушкой,

И в кружке чай на угольках кипит.

Чай – это снег и шишка старой ели,

Я еле пью, зато согрев такой,

Как бы настой далеких лет и лета,

И ветра плач о пристани родной.

Александр КУВАКИН

***

Есть области таинственного зренья,

Куда не проникает гордый взгляд.

Не встретишь там ни смерти, ни забвенья,

Там смыслы, освещая всё, горят.

Но нам, хлебнувшим воли, не до смысла.

Мы – гордые! И всё нам по плечу.

Горит Восток! И роковые числа

Навстречу нам уже зажгли свечу.

УТРО НА КУЛИКОВОМ ПОЛЕ

Владимиру Кострову

Как соловья ни трави, —

Вечно поёт о любви.

Вечно поёт об одном —

Славит Предвечного дом.

Друг мой! Былые года,