Журнал «Парус» №82, 2020 г. - страница 30

Таким образом, в русской литературе отношение к формуле 2х2=4 становится сложным философским вопросом, имеющим онтологический, сущностный характер. По-видимому, как традиции, в которых бытие Бога подкрепляется незыблемостью математических истин (католическая схоластика, немецкая классическая философия с присущим ей рационализмом), так и «математическое» отрицание бытия Божия (французский материализм) оказали влияние на развитие «арифметики» русских писателей, но влияние по большей части «от противного», создав поле для размышлений и полемики. Доминантным для русской культуры следует признать неприятие «законничества» формулы 2х2=4. Это неприятие в основе своей восходит к Евангелию, к новозаветному предпочтению Благодати перед Законом, к убежденности в первостепенной важности веры и милосердия, а не рационального научного познания и непреклонной «законнической» логики. Причем неприятие 2х2=4 в русской культуре воспринимается не как разрушение иерархии и торжество энтропии над космосом, а напротив – как созидание космоса и гармонии, торжество Благодати.

В XX веке отношение к 2х2=4 изменится – тоталитаризм отменит непреложность этой формулы, и тогда уже она станет той чаемой элементарной истиной, знание которой – залог верности себе. А.И. Солженицын, критикуя советский «научный» подход к изучению почвенников и славянофилов, полемически замечает в скобках: «Ах, не смешили б вы кур “вашей наукой”! – дважды два сколько назначит Центральный Комитет…» [Солженицын: 272] Напротив, 2х2=5 вместо возвышения над «эвклидовым» разумом станет восприниматься как его искажение, так как деформирована будет сама действительность [Есаулов, 2015: 445–458]. Именно в таком ключе появляется 2х2=4 в романе Дж. Оруэлла «1984» (как отмечают исследователи, обращение к этой формуле вызвано советским лозунгом «пятилетка в четыре года» [Дважды два – пять: web]), где формула 2х2=5 как бы переводится на «новояз» по принципу «Война – это мир! Свобода – это рабство! В невежестве – сила!» [Оруэлл: 13]. И то, что у Достоевского является актом свободной воли и независимой мысли, у Оруэлла становится навязанной «старшим братом» абсурдностью, подчинением воле своего рода «Великого инквизитора» (благодарю за эти примеры Н.Т. Ашимбаеву и И.А. Есаулова – Ю.С.). Так банальное в «обычном» мире 2х2=4 в эпоху тотального господства определенной идеологии обретет статус желаемой истины. Возможно, и современная приверженность этой формуле, о которой говорилось в начале статьи, также обусловлена подсознательным отталкиванием от «новоязовских» «истин».

Библиографический список:

1. «Не верю! Разговор с атеистом» на телеканале «Спас» [Электронный ресурс]. // Телеканал «Спас» URL: https://m.youtube.com/watch?v=lDnwPZLfF1Q (дата обращения 25.04.2019).

2. Баршт К.А. Имя и философия Николя Мальбранша в черновых записях и произведениях Достоевского // Вопросы философии. 2015. № 2. С. 94–105.

3. Бубнов Е.С. Эвристическое влияние этики Ф.М. Достоевского на исследовательскую деятельность А. Эйнштейна // Инновационное образование и экономика. 2014. № 16 (27). С. 32–35.

4. Виноградов И.А. Страсти по Гоголю. О духовном наследии писателя. М.: Вече, 2018. 320 с.