Еще мгновение – и вот перед ним был уже не столик, а кушетка!
«Спасибо» от мамы не дождешься. Она молча подложила снежную шапку под голову лукового леденца и накрыла дочь шалью.
– Отдыхай, Лайве. Все будет хорошо.
И снова потянулась белесая монотонность шагов.
Столик отдадут в обмен на мамин комод со сплетнями. Горло засаднило от обиды. Отныне Ларго будет смотреть на всю мебель и сравнивать ее со столиком, который по своей воле растянулся для них.
«Интересно, ощущают ли магические вещицы боль? Или им все равно?»
Мама замедлила шаг, подала знак остановиться. Туман распадался, опускался ниже, стелился по земле. С каждым шагом глаза жадно ловили всё новые детали. Остановка, брошенный автобус, будка билетера, словно сломанная забытая игрушка, деревья, тянущиеся не к небу, а горизонтально, в направлении Городео.
И лучшее, что могло случиться, – гостиница с горящими окнами!
Ларго не поверил, мама тоже. Три шага – и она уже повисла у сына над ухом:
– Я оставлю вас с Лайве здесь. Не буди ее. Вас будет закрывать мой купол. Но в гостинице люди. Мне надо проверить, можем ли мы заночевать там.
– Я боюсь, не уходи. – Ларго вцепился в маму, но она резко вырвала руку.
– Заткнись и приди в себя. Ты отвечаешь за сестру. – Она хотела было отойти, но вспомнила: – И за табурет.
Мама стала таким же темным силуэтом, как и деревья возле гостиницы, как само здание с горящими окнами. В дом она не пошла, а пролезла под окнами.
Ларго уже чувствовал вкус запеченной в горшочке индейки, которую наверняка подают в таких гостиницах. Непременно с молодым картофелем и благородными грибами. На десерт – горячий яблочный пирог и чай с приправами. А после ужина поднимутся в спальню, где такая приятная шершавая простынь. Наволочка и пододеяльник пахнут лимонным мылом и хрустят от прикосновений.
Мама вернулась, у нее кровоточила нижняя губа. Видно, искусала. Ларго снова показалось, что ей страшно. Такого быть не могло.
– Там хозяин гостиницы… И трое постояльцев, все мужчины. Все сильные маги. – Мама обычно не вдавалась в подробности, но здесь что-то разоткровенничалась. – Глупо идти туда. Они могут быть кем угодно.
– Мама, они нас защитят. Пойдем с ними до Городео?
И тут мама вздрогнула.
– А если они нападут? Риторический вопрос, тупица.
Теперь Ларго узнал маму. Все в порядке.
Она взяла столик за поводок и потянула за собой назад, в туман. Вытянула зонтик, водила им из стороны в сторону так, будто нарочно что-то искала. И это что-то тут же отозвалось – стукнуло.
– Калитка. Останьтесь здесь, я проверю.
И снова мама ушла, только Ларго теперь ничего не видел.
Покосился на спящий луковый леденец. Не дай бог проснется и заноет. Успокаивать придется, а Ларго никогда не мог с этим справиться. От одной мысли вспотели руки. Если бы Ларго не был блокадышем, отец никогда бы не отпустил его с матерью после развода. И Ларго бы сейчас сидел в своей комнате, изучал заклинания, и ему бы подносили чай с чабрецом и слоеное печенье с трюфельным маслом.
– Идите сюда.
От шепота мамы внутри все заволновалось.
Ларго чуть дернул поводок, столик пошел за ним.
– Как здесь все четко… – невольно сказал Ларго.
Платформа медленно спустила их на нижний ярус.
Здесь целая площадь с брошенными сувенирными лавками, высушенными и скрученными в узлы деревьями и маленьким двухэтажным кафе. От стыковки платформы с площадью луковый леденец заворочалась, а потом, к ужасу Ларго, открыла глаза… Конечно же, заныла сразу.
